§ 1. русская художественная школа

§ 1. русская художественная школа

Центром художественной жизни России и единственным к началу XIX века высшим художественным учебным заведением была Академия художеств. Одновременно она являлась арбитром в различных вопросах искусства, в стенах ее устраивались выставки произведений русских художников, через нее распространялись и заказы.

В первое десятилетие XIX века президентом Академии был А. С. Строганов — видный сановник, известный меценат и знаток искусства. Время управления Строганова в литературе часто называлось «золотым веком» Академии, который совпал с расцветом русского классицизма. В эти годы из Академии вышли выдающиеся представители русского изобразительного искусства: скульпторы И. И. Теребенев, В. И. Демут-Малиновский, живописцы В. А. Тропинин, О. А. Кипренский, С. Ф. Щедрин и др. Многие из талантливых выпускников Академии оставались в ней в качестве преподавателей. Так, скульптурным классом руководил И. П. Мартос, профессорами архитектурного класса были А. Н. Воронихин, А. Д. Захаров, Тома де Томон.1

После смерти Строганова Академия, перешедшая в ведение министерства просвещения, постепенно стала приходить в упадок. Отсутствие контроля за преподаванием и хозяйственной частью приводило к многочисленным злоупотреблениям и растрате государственных средств. За Академией в эти годы насчитывалось около 300 000 рублей государственного долга, разрушалось лишенное ремонта здание, подвергались порче многие экспонаты из художественного собрания.

В 1817 году президентом Академии был назначен А. И. Оленин, бывший в то же время и директором Публичной библиотеки. Хозяин известного в столице литературного салона, знаток русского летописания, Оленин был не только просвещенным ценителем живописи и одаренным графиком, но и способным организатором. Новый президент решительно берется за наведение порядка. Чтобы быстрее вывести Академию из тяжелого финансового положения, он настоял на сокращении числа учеников, увольнении престарелых педагогов и слушателей и самой строгой экономии по всем художественным статьям. Одновременно Оленину удалось получить средства на проведение ремонтных работ в здании и благоустройство территории. Главное здание Академии художеств было в это время еще мало приспособлено для нормальных жизни и учения воспитанников — холод и сквозняки в коридорах и спальнях, плохое освещение в рисовальных классах. Олениным был предприняты ремонтные работы в Главном здании и перестройка нового корпуса в саду Академии. В связи с отделкой парадных залов были созданы античные галереи, в которых разместилась пополнившаяся коллекция слепков, расширено новое помещение библиотеки, закончено оформление конференц-зала.

Наконец, завершая фасад здания Академии, была сооружена «великолепная из гранита пристань для судов», которая была украшена изваяниями двух сфинксов, вывезенных из Египта.2 Подверглась изменениям и вся жизнь учеников Академии, наладился учебный процесс, стало пополняться собрание античных скульптур, которые устанавливались в специальном зале для копирования. Большое внимание уделял президент и организации досуга воспитанников.. «Зимою на круглом дворе заливался каток и устраивались горы. В летнее время организовывались прогулки на острова. Преподавались танцы, пение, музыка. Был организован и театр, на спектакли которого приезжали Крылов, Гнедич, Батюшков, актеры Семенова, Яковлев, Сосницкий...».3

В то же время, наводя порядок и способствуя улучшению учебного процесса в Академии, Оленин действовал в духе основных принципов реакционной внутренней политики царизма, установившейся после Отечественной войны. Так, при нем подтверждено было запрещение посещать классы Академии крепостным. Запрет этот был установлен еще уставом 1764 году, однако со временем его стали обходить, и в первые годы XIX века художественные классы посещались «людьми несвободного состояния». По распоряжению Оленина это положение было изменено.

После смерти Оленина президентами Академии художеств стали назначаться особы императорской фамилии. Так, в 1843 году президентом стал герцог Максимилиан Лейхтенбергский, вице-президент — граф Ф. И. Толстой.

На деятельности Академии все больше сказывается правительственная реакция. Николай I все чаще вмешивается в дела Академии, перемещает и удаляет неугодных ему профессоров. Устанавливается «высочайший» контроль и над произведениями художников. Совету Академии сообщается, что перед открытием академических выставок император сам будет осматривать картины и исключать из экспозиции те работы, которые он признает недостойными публичной выставки.4

Система академического обучения, сложившаяся к началу XIX века, просуществовала без значительных изменений до конца XIX века. Первоначально, по уставу 1764 года, обучение в Академии художеств начиналось с 6-летнего возраста и длилось 15 лет. Оно делилось на несколько этапов: с 6 до 9 лет ученики находились в так называемом «детском классе» где происходило «поучение по летам их закона Божия» и всех частей первого детского воспитания», а также «чтение и писание на российском и иностранных языках». Здесь же изучались «первые основания арифметики», рисование, «краткие сведения» из географии, геометрии, истории. По существу, продолжалось это изучение и в «отроческом» классе с 9 до 12 лет.

В «юношеском классе», в котором находились ученики с 12-15-летнего возраста, к прежним предметам прибавлялись: математика, «первые основания физики» и «натуральной истории», а также «правила архитектуры и делание чертежей».5

После окончания юношеского класса учеников разделяли — проявившие наибольшие способности к рисованию продолжали обучение в высших классах Академии, остальных переводили в ремесленные классы — резьбы по дереву, позолоты и т. п. Обучение в высших или ремесленных классах также длилось 6 лет.6

В 1802 году детский класс был упразднен, в связи с чем срок пребывания в Академии сократился до 12 лет, а прием учеников стал производиться с 9-летнего возраста. Учебная программа была расширена за счет введения оптики, теории архитектуры и эстетики. Кроме казеннокоштных пансионеров, находившихся на государственном обеспечении и живших при Академии, разрешено было обучать и своекоштных, живших дома или на частных квартирах.

Всем ученикам Академии полагалась форма: синие куртки с короткими штанами, белые чулки и башмаки с пряжками в виде лир. Позднее короткие штаны были заменены брюками, с обуви сняты пряжки.

Условия учебы и жизни воспитанников, особенно казеннокоштных, были нелегкими. Большая часть дня предназначалась для занятий. Учебный день казеннокоштных учащихся начинался в 5 часов утра, в 6 часов шли на молитву и завтрак. «В семь утра шел звонок, и все четыре возраста отправлялись в научные классы до 9 часов, после чего старшие два возраста отправлялись в специально художественные классы, младшие же два возраста — в классы рисования, которые и продолжались до 11 часов, затем в 11.30 был обед; после обеда прогулка продолжалась до первого часа; после чего у младших были вторично учебные классы, а у старших двух возрастов — занятия в специально художественных классах: затем два часа отдыха и раздача младшим классам по куску полубелого хлеба, как то было утром, — в 5 часов вечера рисовальные классы для всех 4-х возрастов до 7 часов вечера, после чего ужин, и в 9 шли по своим спальням, где и спали до 5 часов утра».7 Так вспоминал об обучении будущий ректор Академии художеств Ф. И. Иордан. В его воспоминаниях рисуется и неприглядная картина быта воспитанников — постоянный холод в спальнях и учебных помещениях, вечером — темнота в бесконечных коридорах, пугавшая младших учеников, хроническое недоедание. Насколько скудным было питание, видно из приведенного «меню»: «завтрак, состоявший из куска хлеба с чистою невскою водой... Обед состоял из супа с перловой крупой или бобами и соуса с бобами. Так как этими кушаньями кормили воспитанников довольно часто, то и составилась поговорка, что на обед подавали соус под бобами и бобы под соусом. Мяса давали очень мало, да и такого, которое едва можно было жевать... В 8 часов отправлялись ужинать: ужин состоял из того же супа, что и на обед, и гречневой каши».8

Процесс обучения осуществлялся неровно. В то время как художественные классы велись выдающимися мастерами, преподавание общих предметов было слабым или просто плохим — не хватало учебников и учебных пособий. К тому же педагоги часто не обладали необходимыми знаниями. Нередко были, особенно в начале XIX века преподаватели, подобные некоему Фоняеву, который «раньше будучи швейцаром и костюмером, потом стал учителем „российского чтения, церковного пения и арифметики”».9

Не на высоте бывали и моральные качества педагогов. Наряду с хорошими учителями память питомцев Академии сохранила образы и таких «горе-педагогов»: «Сердитый, с сильным басом от неумеренного употребления алкоголя... дерзкий на руку, в которой он всегда держал ключ, и часто, бывало, им ранил ученика от неудовольствия».10

Несмотря на недостатки общеобразовательного обучения, профессиональная подготовка учеников Академии была достаточно высока. Обучение рисованию начиналось с копирования работ известных художников. Затем в следующем классе переходили к «гипсам», то есть рисовали копии античных скульптур. Для этого в помощь учащимся был организован при Академии музей, где были представлены слепки с античных скульптур, картины, гравюры, рисунки, а также копии с прославленных произведений западноевропейского искусства. Тщательное и глубокое изучение памятников классического искусства, преимущественно античного, а также итальянского эпохи Возрождения способствовало формированию художественного вкуса и высокопрофессиональных навыков, особенно в рисунке. Вообще технике рисунка в Академии этого времени придавалось очень большое, если не первенствующее значение. И академическая школа добилась здесь немалых успехов. Когда выпускник Академии О. А. Кипренский выставил свои произведения в Италии, они были приняты за работы великих мастеров прошлого — Рубенса или Рембрандта.

Академическая система обучения воспитывала также в художнике огромное трудолюбие. Так, нетерпеливого Карла Брюллова, который говорил, что ему «скучно писать красками», педагог Академии сумел заставить нарисовать одну и ту же античную статую с сорока различных точек зрения. 11

Следующим этапом художественной подготовки после копирования классических произведений была работа с натуры, которой уделяли также много времени и сил. Она состояла главным образом в рисовании обнаженного тела. Однако преклонение перед уже усвоенным идеальным образцом античной красоты влияло и на воспитание натуры. Рисуя, например, обнаженную модель, ученики поправляли ее согласно правилам античной эстетики.

Последней ступенью в общей профессиональной подготовке учеников Академии был класс композиции. Здесь занимались сочинением этюдов на темы библейские или античной мифологии. При этом в компоновке многофигурного произведения ученики опять-таки должны были неуклонно следовать строго определенным и большей частью античным канонам. Например, расположение фигур на плоскости полотна, должно было обязательно вписываться в воображаемый треугольник, так как он считался наиболее устойчивой из геометрических фигур. Пейзажный фон тоже строился в соответствии с законами симметрии и равновесия: по бокам на переднем плане располагались кулисы, в центре — даль.

В плане композиции молодым художником избирался и дальнейший путь его деятельности, усовершенствование в которой теперь велось в специальных классах — живописном, архитектурном, скульптурном или гравировальном. Специальные классы разделялись на подклассы. Так, в живописный класс входили подклассы исторической, батальной, портретной живописи и так называемый подкласс «домашних упражнений» (то есть жанровой живописи). Особым предпочтением в Академии пользовался исторический жанр.

По окончании Академии выпускники получали звание художника и наиболее талантливые из них посылались для стажировки в Италию.

Таким образом, академическая система обучения в первой половине XIX века, благодаря своей стройности и целенаправленности, обеспечивала высокий уровень профессиональных знаний и навыков. В то же время непреложное стремление следовать античным образцам способствовало односторонности художественного восприятия, отдаляло учеников от современной жизни с ее общественными и социальными проблемами, способствовало утверждению по существу условных художественных приемов. С 30-х годов XIX века правительство сознательно поддерживает эту систему, желая превратить Академию в глашатая реакционной идеологии. Активное вмешательство Николая I не только в административные дела Академии, но и в творческий процесс, привлечение большинства профессоров к выполнению огромных и хорошо оплачиваемых правительственных заказов, контроль над выставками — все это действенно способствовало формированию особого консервативного художественного направления, получившего название академизма.