§ 3. социально-философские проблемы в творчестве достоевского и толстого 60-70-х годов

§ 3. социально-философские проблемы в творчестве достоевского и толстого 60-70-х годов

Наряду с социальными проблемами бурно текущая жизнь такого сложного переломного периода, каким было пореформенное время для России, ставила перед людьми массу проблем психологического, нравственного и философского характера. Неизбежным было обращение к ним и крупных мастеров слова.

Особым решением социально-философских вопросов отмечены романы Достоевского 60-70-х годов. Исследуя насущные проблемы русской жизни, писатель в то же время обращался к общечеловеческим исканиям — смысла и идеала в жизни.

Уже в «Униженных и оскорбленных» были намечены многие проблемы будущих романов Достоевского и наряду с социально-имущественным конфликтом изображается столкновение нравственных и даже философских принципов. В романе содержится и та критика индивидуализма, которая позднее будет одной из главных тем его произведений.

Конец первой половины XIX века стал в какой-то степени переломным этапом в мировоззрении писателя. Бывший участник антиправительственного кружка Петрашевского, разделявший увлечение его идеями социализма, отбывший каторгу, Достоевский, подобно Герцену, тяжело пережил кризис революционной буржуазной демократии после революции 1848 года, поражение которой им было расценено как доказательство несбыточности идей западных социалистов-утопистов. Утратив веру в идеи утопического социализма, материалистические учения русских и западноевропейских просветителей, писатель не смог отказаться от излюбленного идеала «высшего братства», основу которого теперь полагал в христианском самоотречении и любви к ближнему. Потребность в подобной нравственной путеводной идее становилась особо важной в пореформенный период, который, 'по мнению его, сопровождался «хаосом понятий». «Прежний мир, прежний порядок — очень худой, но все же порядок, — писал Достоевский в «Дневнике писателя», — отошел безвозвратно. И странное дело: мрачные нравственные стороны прежнего порядка — эгоизм, цинизм, рабство, разъединение, продажничество не только не отошли с уничтожением крепостного быта, но как бы усилились, развились и умножились».14 Достоевский видел, как пореформенная ломка прежних экономических, социальных и моральных устоев, низвержение прежних авторитетов, освобождая человеческую личность, одновременно лишала ее культурных и нравственных традиций, противопоставляя индивидуума обществу. Размышления о будущем России объединялись с характерными для Достоевского социально-философскими проблемами и, прежде всего, с осуждением моральных аспектов новых общественных отношений — философии индивидуализма, приводящей к «разъединению» людей. Еще на каторге писатель соприкоснулся с «сильными личностями», ставившими себя выше всех моральных законов. Таким он описал каторжника Орлова в «Записках из мертвого дома». В романе «Преступление и наказание» эта этико-философская проблема получает дальнейшее развитие и строится на основе столкновения «теории» и «практики» Раскольникова и христианского сострадания, человечности Сони Мармеладовой. Бедный студент Петербургского университета Родион Раскольников, увлекшийся философской концепцией мещанства, приписывающей мировой прогресс сильным личностям, осуществляющим его путем угнетения остального человечества — безгласных рабов и «тварей дрожащих» — присваивает себе право стать «вершителем судеб». Уничтожение злобной и жадной старухи-ростовщицы («процентщицы») представляется ему оправданным актом, доказанным «простой арифметикой».

События развиваются на фоне предельно реалистично изображенной социальной повседневности. Места, в которых происходят события, находятся в основном в бедных районах Петербурга, у Сенной площади, грязной и многолюдной, с низкопробными трактирами, «номерами», пользовавшимися дурной репутацией, ночлежками, публичными домами, на Малой Мещанской улице, на набережной Екатерининского канала. Здесь селились ремесленники, мелкие торговцы, бедные чиновники. В романе постоянно рисуются картины этого быта — духота и пыль улиц, темные и сырые каморки перенаселенных квартир, где тысячи «маленьких людей» жили в нищете и духовной скудости. Дом, в который Достоевский поселил Раскольникова, возможно, был домом, где в это время жил сам автор, — угол Малой Мещанской и Столярного переулка. В таких доходных домах, где сдавался каждый угол, каждая каморка, теснота и скученность давили на сознание людей. Так, Раскольников «с ненавистью посмотрел на свою каморку. Эта была крошечная клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид со своими желтенькими, пыльными и всюду отставшими от стены обоями, и до того низкая, что чуть-чуть высокому человеку становилось в ней жутко, и все казалось, что вот-вот стукнешься головой о потолок».15 Неслучайно поэтому Раскольников постоянно уходит из своей каморки в долгие прогулки по улицам Петербурга. Нищета окружающей его жизни утверждает Раскольникова в его бредовых замыслах. В романе картины этой щемящей и безнадежной бедности рисуются с протокольной точностью и, как будто бы, бесстрастно, что производит еще более сильное впечатление. Например, предстоит описание каморки Мармеладовых: «Маленькая закоптелая дверь в конце лестницы, на самом верху, была отворена. Огарок освещал беднейшую комнату шагов в десять длиной: всю ее видно было из сеней. Все было разбросано и в беспорядке, в особенности разное детское тряпье. Через задний угол была протянута дырявая простыня. За нею, вероятно, помещалась кровать. В самой же комнате было всего только два стула и клеенчатый, очень ободранный диван, перед которым стоял старый кухонный стол, некрашеный и ничем не покрытый. На краю стола стоял догоравший сальный огарок в железном подсвечнике».16 Моральные терзания Раскольникова, его судорожные блуждания по улицам проходят в душной атмосфере летнего города:

«На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имеющему возможности нанять дачу»... «На улице опять жара стояла невыносимая... Опять пыль, кирпич и известка, опять вонь из лавочек и распивочных...».

Образ «непарадной столицы» входит в повествование как аккомпанемент переживаниям героев, и страшная обыденность этого быта еще более усугубляет трагичность происходящего. Достигнув намеченной цели, убив старуху-ростовщицу. Раскольников совершает — уже неожиданно — и второе убийство — Лизаветы, одной из тех «униженных и оскорбленных», ради которых он якобы и пошел на преступление. Так уничтожается смысл его порыва, и возникает вопрос, правомочно ли одному человеку по своему произволу распоряжаться судьбами людей, лишать их жизни. Совершив убийство, пренебрегая моральными принципами, Раскольников пытался утвердить себя в роли «сверхчеловека», поставить себя над людьми. Но вычленить себя из жизни он не может. Вопреки принятой теории, он продолжает чувствовать и поступать иначе — сочувствует несчастьям Мармеладовых, возмущается подлостями и несправедливостью. Наступает трагическое раздвоение — его привлекает обыкновенная жизнь, он любуется цветами, закатом, духовное одиночество угнетает его. Ошибочность привлекавшей его теории поясняется в романе высказываниями Лужина, с точки зрения которого, чтобы в государстве было больше счастливых людей, нужно поднять уровень благосостояния, а так как двигателем хозяйственного прогресса является личная выгода, каждый человек должен о ней только и заботиться, «не беспокоясь о любви к людям и тому подобным романтическим бредням», ибо «сильному все дозволено». Но такое рассуждение, логически продолженное, может привести, по словам Раскольникова к мысли, что «людей резать можно».

Противостоящая этой теории авторская позиция олицетворяется в романе образом Сони Мармеладовой, которой присуща деятельная любовь к людям, способность отзываться на чужую боль. Ее любовь и жалость пробуждают в Раскольникове человека: «...незнакомое чувство волной хлынуло ему в душу и разом размягчило ее». Но идея вседозволенности для Сони неприемлема. Никто не может добиться своего или чужого счастья путем преступления. Сила Сониного чувства помогает прозрению и раскаянию Раскольникова. Позднее Достоевский так пояснял трагедию свою героя. Раскольников предпочел «хоть погибнуть на каторге, но примкнуть опять к людям: чувство разомкнутости и разъединенности с человечеством замучило его». При этом только любовь спасет и воссоединит отверженного человека с народом и Богом.

Если в «Преступлении и наказании» лишь один герой потерял веру, то в следующем крупном произведении Достоевского романе «Идиот» тлетворное влияние новых буржуазных отношений охватило всех действующих лиц. По воспоминаниям жены писателя он, наблюдая по газетам за ростом преступности, был потрясен увеличением количества преступлений — грабежей, убийств. За уголовной хроникой ему виделся процесс моральной деградации общества. Противопоставить этому нужно было лишь высокий нравственный потенциал.

Так возник замысел следующего романа. В январе 1868 года Достоевский писал племяннице, что главной мыслью нового произведения будет изображение «положительно прекрасного человека». — «Труднее этого нет ничего на свете». В страшном мире чистогана, где все продается и покупается и измеряется деньгами, появился странный человек — князь Лев Николаевич Мышкин — бескорыстный, сострадательный, чистый сердцем. Его взгляды и поступки резко противоречат всему окружающему. Бедняк, внезапно получивший наследство, он тут же раздает деньги. В мире лжи и обмана он один правдив и честен до конца. Неизбежное столкновение этих двух противоположных начал разрешается трагическим финалом.

Нравственный кризис, переживаемый человечеством, по мысли писателя — религиозный кризис. Потерявшие веру люди совершают преступления, как Рогожин («Идиот»), нравственно деградируют, становясь выразителями мирового зла, как Николай Ставрогин («Бесы»), образ которого как бы завершил многолетние раздумья Достоевского над демонической «сильной личностью». Религия, любовь и самопожертвование только одни, по убеждению Достоевского, могут спасти мир.

Проблема индивидуалистических стремлений в частной и общественно-исторической жизни привлекала в этот период и другого крупнейшего писателя — Л. Н. Толстого.

Если Достоевский в романах 60-70-х годов изображает героя-одиночку, который любыми средствами пытается решить проблему жизнеустройства, то Толстой в «Войне и мире» рассматривает историческую проблему — влияния на судьбу народа экспансии Наполеона, его агрессивной воли. Так же, как Достоевский, Толстой абсолютизировал значение нравственного начала в историческом развитии человечества. Пьер Безухов так же, как князь Мышкин, во многом выражает идейно-нравственные искания писателей.

Роман «Война и мир» создавался писателем в течение 7 лет (1863-1869) и потребовал гигантской затраты творческих сил. Писатель досконально изучал историческую и мемуарную литературу, неоднократно изменял структуру произведения. Роман не только «населен» множеством действующих лиц, но и многопланов. Наряду с историческими событиями освещается частная жизнь русского дворянства начала XIX века, взаимоотношения и нравственные поиски персонажей. Удивительная точность и глубина присуща психологическим характеристикам его героев.

Темы войны и мира непрестанно переплетаются в романе. Уже с первых глав, еще в преддверии военных событий, гости великосветского салона Шерер говорят не только о Наполеоне, но и о проекте вечного мира, который им излагает приехавший аббат Морно. При этом и сугубо штатский Пьер Безухов и профессиональный военный Андрей Болконский сходятся в желании уничтожить всякую возможность войн между народами. Таким образом, уже в начале романа возникает нравственная интерпретация войны как величайшего зла и мира как блага.

Противоборство этих двух сил — добра и зла — развивается в романе по мере действий. Толстой не признает величия Наполеона, потому что его действия диктуются эгоистическими честолюбивыми замыслами. «Он до конца своей жизни, — замечал автор, — не мог понимать... ни добра, ни красоты, ни истины... Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиною света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого». «Страшное дело» — война — происходит не по воле людей, а по воле того, кто руководит ими, Наполеон, бросивший тысячи людей в ужасную бойню, — «палач народов», ослепленный «безумием самообожания».

Историческая личность в данном случае олицетворяла для Толстого резко осуждаемое им буржуазное отношение к жизни, при котором все жизненные проблемы решаются, исходя из личных интересов и целей... И как следствие исчезают из обихода взаимопомощь, сочувствие к попавшим в беду и просто доброе человеческое общение.

Еще в конце 50-х годов Толстой во время поездки в Германию и Швейцарию обратил внимание на странное равнодушие в человеческих отношениях европейцев. В очерке «Люцерн» он описал сцену, свидетелем которой был, когда толпа, собравшаяся послушать бродячего музыканта, осталась совершенно безучастной к его просьбам о помощи. Этот инцидент вызвал у писателя предположение о возможном распаде обыкновенных человеческих отношений в условиях буржуазной действительности. Толстой оказался провидцем. «Столетие спустя, когда отчуждение в буржуазном мире примет угрожающие формы и человеческие отношения станут остро ощущаемым дефицитом, Экзюпери почти дословно повторит мысль Толстого: „Самая большая роскошь в жизни — это роскошь человеческого общения"».17

Если Наполеон осуществлял произвол эгоизма в мировом масштабе, то Куракины действуют так же в частной жизни, преследуя только свой интерес и добиваясь желаемого интригой. В результате Элен разрушает жизнь Пьера Безухова, Анатоль — Наташи Ростовой, Андрея Болконского.

«Силы добра» возглавляет руководитель народной войны Кутузов. Его величие и гениальность заключаются в исключительной чуткости к коллективной воле большинства, к стремлениям народных сил. Духовный облик и даже внешний вид Кутузова — прямая противоположность стереотипно-романтическому образу Наполеона: простая, скромная (и потому «истинно величественная») фигура великого полководца совершенно лишена внешней аффектации. Более того, Андрей Болконский отмечал «отсутствие всего личного» в Кутузове. В романе подчеркивается целеустремленность всех его действий, направленных на организацию народного сопротивления. Ум и воля Кутузова полностью сосредоточены на этой задаче, он выразитель народного патриотического чувства.

Так же служит общему делу, забывая о себе, и капитан Тушин. Подлинный герой, он показан Толстым в нарочито смешном виде — маленький, невзрачный, робеющий перед начальством. Призрачность внешнего романтического героизма еще раз подчеркнута здесь автором.

Психологически точно и правдиво в романе показывается, как преодоление личных интересов во имя общего дела меняет поведение и отношение людей, придает им необычайную простоту, легкость, человеколюбие. В этом плане особенно показательны сцены оставления Москвы в 1812 году, сборы Ростовых и «общее облегчение и подъем, которые стали возможны только в эту критическую минуту, среди опасностей и тревог», и «восторг бешенства» Пьера Безухова, когда он защищал от французских солдат незнакомую женщину, и поступок Наташи, приказавшей сбросить вещи Ростовых с подвод и отдать подводы раненым.

Роман многопланов — наряду с изображением исторических событий и участия в них целого ряда лиц, от главнокомандующего Кутузова до партизана Тихона Щербатого, автор не меньшее внимание уделил освещению духовной жизни своих героев. Да и сама война интересует Толстого своей человеческой, нравственно-психологической стороной. Внутренний мир персонажей романа изображается динамично, в развитии, обусловленном и военными событиями, и семейной жизнью. Так на протяжении ряда глав изменяются взгляды и чувства Андрея Болконского — от романтического увлечения военной карьерой и славой, затем гражданской деятельностью до разочарования в них и поиска истинного смысла жизни; изменения претерпевают и его чувства к Наташе Ростовой.

Сложны и нравственные искания Пьера Безухова, наиболее близкие лично писателю. Исполненный гуманных и альтруистических чувств, он хочет быть полезным обществу, «противодействовать злу, царствующему в мире». Но воплотить благие порывы в жизнь ему не удается. Следуя психологической правде образа, Толстой показывает, как беспомощны были, а порой и смешны эти попытки богатого барина, не знающего практической стороны дела, улучшить положение своих крепостных. Затем под влиянием масонов Пьер Безухов начинает верить в «возможность братской и деятельной любви между людьми», но эти высокие нравственные истины не сочетались с жизненной практикой. Начало войны 1812 года способствует его нравственному росту. Как истинно русский человек он не может в это время жить частными интересами, оставаться в стороне от разгорающегося военного пожара. Оказавшись среди солдат и ополченцев в Можайске, он испытал радостное возбуждение: «Чем глубже погружался в это море войск, тем более им овладевала тревога беспокойства и неиспытанное им новое радостное чувство. Это было... чувство необходимости предпринять что-то и пожертвовать чем-то».18 Им все больше овладевало ощущение общего большого дела, надобности, как сказал один солдат, «всем миром навалиться». Затем, оказавшись в центре Бородинского сражения на батарее Раевского, он еще ближе соприкоснулся с народом, солдатской массой и поразился их мужеству, нравственной стойкости, какому-то непосредственному знанию смысла жизни, которое объясняло такое спокойствие. Участие наравне с солдатами в сражении, ночь, проведенная с ними на бивуаке, позволили Пьеру Безухову войти в общую жизнь народа, утратить чувство обособленности «господина, барина», которое так его тяготила. Это чувство еще более окрепло за время плена, когда он испытал «почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек». Встреча с Платоном Каратаевым обогатила Пьера новым нравственным импульсом. Платон Каратаев своим добрым отношением ко всему живому утвердил веру в то, что сущностью жизни является любовь. Пьер почувствовал, что «прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких-то новых и незыблемых основах воздвигался в его душе».

Таким образом, два великих писателя — и суровый мыслитель Толстой, и пламенный защитник бедных Достоевский — пришли в своих нравственных исканиях к близким выводам, основная мысль которых заключалась в животворящей силе любви к людям.

Послевоенная политическая деятельность Безухова-декабриста, безусловно, представлялась писателю заблуждением, поскольку нельзя было, по его мнению, произвольно изменить ход истории. Но это заблуждение, нравственной основой которого, полученной Пьером в 1812 году, были самопожертвование и любовь к народу. Недаром эпилог романа заканчивался торжественным обещанием 15-летнего Николеньки — сына покойного Андрея Болконского, мечтающего быть вместе с Пьером: «Отец, отец! Да, я сделаю то, чем бы даже он был доволен».

Сравнивая «Войну и мир» с последующим крупным произведением — романом «Анна Каренина», Толстой заметил, что в первом романе он «любил мысль народную, а во втором — семейную». И действительно, после обширнейшей исторической эпопеи «Войны и мира» сюжет следующего произведения как будто «сужен» обозрением жизни двух семейных пар — и Анны с Вронским, и Левина с Кити. Но, как и «Война мир», новый роман Толстого стал «многослойным», объединяющим много проблем уже не частного, а общественного значения.

Безусловно, семья, отношения в ней и отношения к ней, представляющей фактическую и моральную основу жизни народа, приобретали в сложное время 60-70-х годов особую значимость. Толстой был убежден, что «род человеческий развивается только в семье». Кроме того, известная патриархальность семейно-родственных отношений могла служить противовесом тревожащей писателя утраты моральных ценностей. Противоположность семейных судеб Анны и Левина как раз и объясняется их различным отношением к браку. Если Кити и Левин после первого трудного периода совместной жизни приходят к прочному и спокойному семейному счастью, то Анна и Вронский неотвратимо движутся к трагическому концу.

Судьба Анны глубоко драматична. Жизнелюбивая, удивительно душевная и обаятельная, она искала честного и бескомпромиссного счастья. Но вокруг были лицемерие, ханжество, явный и скрытый разврат. Даже соединившись с Вронским, она не смогла вырваться из круга светских условностей, не смогла соединить два своих великих чувства — любовь к мужчине и любовь к ребенку. Потеряв для себя сына, она не смогла быть уже счастливой. Толстой одновременно показывает Анну и виноватой, и невиновной. Виноватой, поскольку она ушла из семьи, нарушив священные обязанности жены и матери. Невиновной, потому что, впервые в жизни страстно полюбив, она не могла поступить иначе. Противоположностью Анны — сильной и смелой женщины — выступает в романе фигура Долли — жены брата Анны, легкомысленного Стивы Облонского. Долли смирилась с положением нелюбимой жены и вся отдалась воспитанию детей. Долли смирилась — и несчастлива, Анна осмелилась защищать свое чувство — и тоже несчастлива. Уже первыми фразами своего романа Толстой дает понять, что в поле зрения его будут преимущественно несчастливые семьи. И действительно, не была счастливой семья Карениных, несчастлива семья Облонских, не нашли счастья в своем союзе и Анна с Вронским. Писатель ищет и находит в современном ему семейном укладе привилегированного общества зародыша пороков и бед, присущих жизни того времени. Семейные отношения рассматриваются им как порождение общих социально-исторических условий. Главное в миросозерцании современного ему буржуазного общества — восприятие жизни как удовольствия, не подчиненного никаким нравственным законам и обязанностям. Принцип этот наглядно воплощен в образе Стивы Облонского, для которого хорошо только то, что доставляет наслаждение. Праздное существование, погоня за удовольствиями становятся нормой поведения для людей этого круга и получают одобрение общества.

Другим наряду с Анной Карениной идейным и художественным центром романа являлся образ Левина. Хотя роман, казалось бы, посвящен семейным проблемам, но Константина Левина благополучная семейная жизнь не может избавить от мучительных размышлений над своей деятельностью, над смыслом всей жизни. Занимаясь хозяйством в своем поместье, он, человек честный и умный, постепенно приходит к заключению, что в извечном столкновении помещичьих и крестьянских интересов претензии мужиков «самые справедливые». Однако поступиться и собственными принципами он не смог. Пытаясь достигнуть компромисса, Левин по существу хотел примирить непримиримое. Убедившись в неосуществимости этого начинания, он неосознанно переводит проблемы социальные в нравственную сферу, пытаясь постичь смысл жизни, тайну смерти и бессмертия. Как и в других произведениях Толстого, искания Левина завершаются обращением к народной мудрости и вере. Он решает жить, как живет уважаемый крестьянами старик Фоканыч. В случайном замечании Фоканыча Левин открывает для себя то, что он смутно чувствовал все последние годы: что надо жить «для правды, для Бога», а не для «брюха» и «своих нужд», любить, а не душить ближнего, ценить только общее, а не частное, эгоистическое, себялюбивое «благо». Однако осуществит эти принципы на практике герой уже другого большого романа Толстого. Главные герои романа Анна Каренина и Левин — люди с богатым внутренним содержанием.

Анна интересуется искусством, архитектурой, пытается писать книги для детей, Левин много читает, в том числе философские труды — Шопенгауэра, Хомякова, собирает материал о роли работника в сельскохозяйственном производстве и отношении его к земле. Но главное, что сближает Анну и Левина, это то, что оба они не хотят принять несправедливые нормы современной им жизни, что они борются за честное разрешение жизненных проблем, ищут это решение и страдают от пороков окружающей действительности. Личная трагедия Анны и искания Левина в конечном счете объясняются социальными проблемами. Неблагополучие отраженной в романе жизни выразилось не только в чувствах тревоги и смятения, которые постоянно испытывают различные его персонажи — от мятущейся Анны до деятельного Левина и сановника Каренина, но и в восприятии современников. А. А. Фет, написавший одну из первых критических работ об «Анне Карениной», в письме к Толстому отзывался о романе, как о «строгом, неподкупном суде всему нашему строю жизни», и добавлял — «а дело-то выходит бедовое».

Тема семьи и семейных основ приобретала в 70-е годы особо актуальное значение, поскольку развитие буржуазных отношений уже начало подрывать родственные связи. К «семейной» теме обратился и Салтыков-Щедрин в романе «Господа Головлевы». Так же, как и Толстой, он видит в распаде семьи признак духовного нездоровья русского общества. История семьи Головлевых — это история ее нравственного разложения. В отличие от многих помещичьих семей Головлевы в пореформенные годы не оскудели, а наоборот, значительно разбогатели. Диалектика души собственника демонстрировалась автором на примере Порфирия («Иудушки») Головлева, обогащению которого соответствовало внутреннее опустошение, утрата не только родственных, но и чисто человеческих чувств.

Картина уничтожения родственных уз, разрыва связей между людьми составила тревожный фон и романа Достоевского «Братья Карамазовы». Темы эти в еще более драматическом звучании возникли в 80-90-х годах в творчестве выдающихся русских писателей.