Справедливая цена

Справедливая цена

Аристотелю принадлежит первенство и в анализе явления, которое сегодня мы называем ценой товара понятием, вокруг которого строится вся теория современной микроэкономики. Впрочем, у самого Аристотеля речь шла о проблеме справедливости при обмене. Он понимал, что главное в отношениях между людьми при обмене это пропорция, в которой одно благо обменивается на другое. «...[И]меть больше своей [доли], рассуждал Аристотель, значит «наживаться», а иметь меныие, чем было первоначально, -значит «терпеть убытки», как бывает при купле, продаже и всех других [делах], дозволенных законом. А когда нет ни «больше», ни «меньше»... говорят, что у каждого его [доля] и никто не терпит убытка и не наживается».

Более всего Аристотеля занимал вопрос основания, или критерия, с помощью которого можно было бы судить, какая пропорция обмена справедлива, а какая нет. Ясного ответа у него не получилось, однако поиски в этой области оказали влияние на все последующее развитие экономической мысли. Рассуждения Аристотеля можно резюмировать следующим образом:

обмен происходит, если тех, кто обменивается, связывает взаимная потребность и если то, что подлежит обмену, в каком-то смысле равно и имеет общую меру,

общей мерой при обмене является потребность, которую на практике заменяют деньги (монета), причем деньги это условная мера, она устанавливается не по природе, а по уговору между людьми;

обмен справедлив, если соотношение сторон отражает соотношение их работ;

совершая между собой обмены, люди участвуют в общей (общинной) жизни, которая без справедливых обменов невозможна.

Текст Аристотеля дал повод для противоречивых толкований. ' Одни взяли за основу тезис о том, что справедливый обмен должен отражать соотношение работ отсюда выросли такие концепции цены товара, как теория издержек производства и трудовая теория , стоимости (ценности). С этой традицией экономической мысли связаны такие разные мыслители, как средневековые схоласты Альберт Великий и Дунс Скот, английские экономисты-либералы А. Смит и Д. Рикардо, социалисты К. Маркс и В.И. Ленин и др.

Другие толковали Аристотеля, опираясь на его тезис о потребности как общей мере при обмене. Отсюда ведут свою родословную различные теории, выводящие цену из полезности благ. Эта интеллектуальная традиция объединяет христианского богослова Августина Блаженного (V в.), философов XVIII в. Э. Кондильяка (Франция) и И. Бентама (Англия), экономистов разных поколений от итальянца Ф. Галиани (XVIII в.) и немца Г. Госсена (XIX в.) до нашего современника американца П. Самуэльсона и др.

Впрочем, обе эти традиции в восприятии идей великого греческого мыслителя сложились позднее и несут на себе печать анахронизма, т.е. оторванности от эпохи и обстоятельств, в которых работал сам Аристотель. В его время не было ни конкурентных рынков, которые явно или неявно предполагаются теориями полезности, ни нормирования трудозатрат, без которого трудно говорить о прямом приравнивании различных видов труда (работ). Аристотель писал об обмене в контексте общинной жизни о чем говорит пример, который он использовал: обмен между строителем дома и башмачником. Это вовсе не обмен между случайно встретившимися торговцами. Речь шла о повторяющихся отношениях. Обмен считался справедливым, если позволял обеим сторонам и дальше поддерживать отношения. И забота о согласованности производимых работ с потребностями, и требование безубыточности обмена это принципы, обеспечивающие устойчивость разделения труда в общине.

Дискуссии о справедливой цене продолжились в XIII в. в среде схоластов (от лат. doctores scholastic!) западноевропейской католической профессуры, прежде всего богословов и юристов. Хозяйственная жизнь в эту эпоху заметно отличалась от античной. Натуральные крестьянские хозяйства были еще доминирующим укладом, но денежное обращение и коммерческая торговля уже прочно вошли в жизнь, особенно в городах. Доля продукции, поступавшей в рыночный оборот, медленно, но неуклонно росла. Конечно, рыночные отношения, включая ценообразование, не были конкурентными они регламентировались отчасти государством, но главным образом корпоративными объединениями: ремесленными цехами и купеческими гильдиями.

Дискуссии в схоластической литературе опирались не только на Аристотеля. Другим важнейшим источником было римское право, которое привнесло идею свободы договора между участниками обмена. В этих спорах в противовес реальной практике ценообразования сложилось и само понятие «справедливой цены» (лат. justumpretium). Оно было экономическим и этическим одновременно. Средневековые авторы выделяли две группы факторов ценообразования: первая чисто экономические факторы, связанные с покрытием потерь (издержек) продавца, сюда входили трудовые затраты, расходы на материальные ресурсы и транспортировку, некоторые авторы добавляли к ним также затраты на изучение рынка и даже компенсацию за риск; вторая факторы, отражавшие разные виды потребностей (нужд). Они ранжировались по этическим критериям: от естественных, вполне оправданных, до совершенно недостойных, обусловленных человеческой алчностью. Здесь-то и возникала главная коллизия: цены, вполне обоснованные относительно уровня издержек, тем не менее были для многих людей столь высокими, что не позволяли удовлетворять даже элементарные нужды.

Понятие «справедливой цены» служило основанием для критики таких цен и поиска путей их приближения к «справедливому» уровню. Иными словами, идея справедливой цены выступала в качестве моральной нормы, или эталона, с помощью которого люди оценивали определенные действия и поступки, в данном случае поведение продавцов на рынке. Моральные нормы лучше всего закрепляются в тех случаях, когда они входят в обычай, становятся правилом поведения. Обычай и стал точкой отсчета при практическом определении справедливой цены. «Вещь стоит того, за что она может быть продана это значит: в обычном случае, в общественном, месте, многим людям и в течение нескольких дней», писал в XIV в.

Бартоло из Сассоферрато. Соответственно, усилия по приближению реальных цен к справедливым в основном сводились к нейтрализации факторов, вызывающих отклонение цен от сложившегося, привычного уровня, т.е. без обмана, монополии или иных манипуляций. Бороться с нарушениями правил честной торговли предполагалось, прежде всего, правовыми средствами. В этом схоласты также опирались на римское право, согласно которому договорные 1 цены допускались только при условии, что их установление не сопровождалось «чрезмерным нажимом» (так называемая оговорка «laesio enormus»). Причем в схоластической литературе эта оговорка толковалась весьма широко.