Страница 168

Поздравляя редакцию «Континента» с выходом его первого номера, А. Сахаров писал: «К сожалению, я могу только мечтать, чтобы этот журнал был доступен не только на Западе, но и многим людям на Востоке. Но все же будем надеяться»[265]. Эти надежды осуществились: возвращение на родину ведущих изданий русского зарубежья свершилось.

«С душевной болью за Россию»

Под таким заглавием появилось в «Правде» в мартовских номерах за 1995 г. последнее интервью В.Е. Максимова – писателя, драматурга, публициста с мировым именем, создателя и главного редактора журнала «Континент», издававшегося первые три года на одиннадцати языках, статьи из которого передавались из рук в руки читателями «самиздата» и у нас. Это заглавие может быть поставлено эпиграфом ко всей отечественной публицистике постсоветского периода, одним из самых ярких представителей которой был и В. Максимов. Его, как наиболее видного деятеля «третьей волны эмиграции», называли даже «эмигрантским градоначальником», своеобразным «властителем дум». Судьба его чрезвычайно необычна: всю жизнь он носил не свое имя – не литературный псевдоним, а именно имя. Настоящее его имя – Лев Алексеевич Самсонов. Фамилию же, под которой его знают и будут помнить почитатели его таланта во всем мире, он получил в детприемнике, куда был доставлен как беспризорник. С двадцати двух лет он связал свою жизнь с журналистикой: работал в районной газете на Кубани, корреспондентом радио в Черкесии и в газете «Советская Черке-сия, затем уехал в Москву, печатался в «Литературной газете» и в журнале «Октябрь». За роман «Семь дней творения» был исключен из Союза писателей и 12 февраля 1974 г. получил разрешение на выезд из СССР. В этот же день был выслан из страны А.И. Солженицын. Оказавшись в длительном изгнании на Западе, В. Максимов издал немало книг (приблизительно на 20-ти языках), получил три международные литературные премии и, начиная с 1991 г., принимал активное участие в «Независимой газете» и в «Правде», выпустил на Родине собрание сочинений в 9-ти томах, несколько однотомников и книгу публицистики под названием «Самоистребление».

В 1994–1995 гг. в «Правде» одна за другой появляются его статьи «Неужели это колокол наших похорон?» «Приглашение на казнь», «Надгробие для России», «Мародеры», «История одной капитуляции» и многие другие. Переживание за своих соотечественников, их будущее, чувство ответственности за то, что происходит со страной, гневный протест против жестокого насилия и кровавого беспредела – главное в этих публикациях. Мне, пишет В. Максимов, сделавшему все от себя зависящее, чтобы Россия занялась в конце концов нравственным, экономическим и культурным самоизлечением, казалось бы, надо радоваться тому, что происходит сегодня в нашей стране. И искренне признается, что радовался обретению независимости бывшими республиками, входившими в состав СССР, но радость эта оказалась непродолжительной. Очень скоро писатель убедился, что многие его единомышленники жаждут не столько суверенитета, свободы и демократии, а крушения России как таковой. И, как только он понял, что родной стране грозит превращение в колонию или оккупационную зону, уничтожение как единого великого государства, удушение отечественной экономики, науки, культуры, геноцид народа – перед этим все остальное отошло от него на второй план.

Особенно гневно выступает В. Максимов против тех, кто уже в течение многих лет «мусолят грязную мыслишку» о преимуществах для России поражения в войне с гитлеровской Германией. До чего же, до какой степени нужно ненавидеть страну, где живешь, чтобы в своей патологической злобе забыть даже о том, какая судьба в случае победы нацистов ожидала бы единокровных братьев авторов этих высказываний. «Трудно сказать, – читаем в его статье «Приглашение на казнь», – что там стучит в их обросших паутиной сердцах, кроме злобного гноя, но, вне всякого сомнения, только не пепел Майданека и Освенцима»[266].

Не менее гневно бичует он и тех, кто откровенно заявляют: «Россия должна быть уничтожена», или «Я не хочу, чтобы ваша страна вообще существовала». К сожалению, заявляет писатель, комментируя подобные изречения, теперь уже не Советский Союз, а собственно Россию начинают открыто рассматривать, как ничейную землю, предназначенную для глобального распределения. А Запад, делая вид, что России вообще нет, уже нередко заявляет: «Не суйтесь, вы в мировой политике более не участвуете. Решаете не вы»[267]. В ответ на это публицист решительно заявляет: «Если сказать однажды твердо «цыц», – прислушаются на Западе к голосу России. Они здесь быстро становятся очень послушными и вежливыми, начинают разговаривать по-человечески. Но если вы уступили, не ждите от этих цивилизованных людей пощады. С теми, кто им уступает, они не знают ни стыда, ни совести, ни чести и пока нас не додавят, не успокоятся»[268].

В одном из интервью газете «Правда» на вопрос, нет ли у него раскаяния в собственной причастности к тому, что произошло с Россией, В. Максимов признался, что полностью разделяет позицию писателя с мировой известностью А.А. Зиновьева, заявившего: «Я написал тридцать книг, анализирующих, что такое коммунизм, тридцать антикоммунистических книг. Но если бы я знал, чем все это кончится, я бы их никогда не писал»[269]. И все-таки писатель мог с полным правом утверждать: вы можете прочесть все мои труды и убедиться, что я никогда не выступал против России. Говоря о России постсоветской, признавался: я никогда даже не думал, что буду так все это переживать. И добавлял: если не будет России, то вся моя жизнь – абсолютно бессмысленна.

К этим словам могли бы присоединиться многие ведущие отечественные публицисты, в том числе А.А. Зиновьев. В номере «Правды» за 11 марта 1993 г. появилось его очередное интервью с парижским корреспондентом газеты В. Большаковым, сопровождавшееся таким предисловием: «Интервью это родилось не совсем обычно. Александр Зиновьев, которого читателям «Правды» представлять не надо, сам нашел автора этих строк. И пояснил: «На душе такая боль за Россию, что жить невыносимо. А в Мюнхене, где я живу, до этого никому нет дела». Главная мысль интервью – давняя и основная задача Запада – стереть Россию с лица земли, а ее богатства захватить. Нынешнее руководство России, с горечью замечает А. Зиновьев, всячески помогает Западу в этом, способствуя в том числе и физическому уничтожению русского народа, о чем говорит статистика превышения смертности среди русских над рождаемостью за последние годы. И если, – читаем в интервью, – дело пойдет по сценарию господ «демократов» еще в течение нескольких лет, даже не десятилетий, то процесс физической гибели русского народа станет необратимым. На вопрос, каким ему видится будущее России, следует ответ: только социалистическим. Как теперь не истолковывают историю заново, революция 1917 г. была, по его мнению, воистину Великой. И советский период в жизни России был, -утверждает он, – на сегодня, по крайней мере, – верхом ее величия. И во время войны, хотя я и был антисталинистом тогда, – настойчиво утверждает он, – я шел в бой, как коммунист. Таким было все наше поколение... И только за эту Россию я готов сражаться до последней капли крови и сегодня. В заключении к интервью В. Большаков замечает: «Как всегда после встречи с Александром Зиновьевым остаются у меня ворохи записей и груды незаданных вопросов. Его мышление, одновременно логическое и парадоксальное, приводит его к рекомендациям и решениям не всегда бесспорным. Но в любом случае – это тот человек, которому надо дать высказаться, быть услышанным его народом».