Измерения психологической близости

Измерения психологической близости

В начале 70-х годов ленинградская аспирантка Натальи Анатольевна Логинова начала первые биографические исследования отношений со значимыми другими. Своим испытуемым (вернее—собеседникам) она предлагала изобразить продолжительность общения с каждым из значимых лиц в таблице-графике. Отношения с симпатичным человеком изображались сплошной прямой линией, с антипатичным — пунктирной; если общение было частым—линия рисовалась двойной, если редким — одинарной (рис. 8). Каждая прямая линия начиналась со дня знакомства и заканчивалась либо днем расставания, либо сегодняшним днем, если отношения продолжались.

Рис. 8. Так выглядела одна из первых методик исследования биографии значимых отношений. И хотя короткий отрезок прямой линии не мог вместить в себя, конечно, всю историю отношений, эта методика позволяла узнать, с кем и как долго общался человек в разные годы своей жизни.

Этот методический прием (круг общения) сегодня может показаться слишком простым, неточным. Да и испытуемых у Н. А. Логиновой было всего семь человек (с каждым она работала не один день, давала различные задания по автобиографическому описанию жизненного пути, встречалась с людьми, хорошо знающими испытуемого, изучала документы). Но значение психологической методики состоит не только в том, что с ее помощью сразу добываются неизвестные ранее факты, не в том даже, что ею начинают пользоваться другие, более удачливые исследователи. Нередко оригинальная методическая идея дает импульс к созданию более точных приемов, с помощью которых факты наконец могут быть добыты. Такая судьба ожидала и замыслы Н. А. Логиновой. Всегда интересно, а порой и поучительно узнать, благодаря чему «идея рождает идею». Расскажем поэтому, как на глазах одного из нас прямые линии, отмеряющие стаж и частоту общения, изогнулись и превратились в волны отношений, говорящие о большем. Это случилось так.

1976 г. Помещение конструкторского бюро одного из ленинградских заводов. Послеобеденный перекур. Воспользовавшись получасом свободного времени, обращаемся к одному из случайно встретившихся сотрудников:

— Здравствуйте, Ян. Не найдется ли у вас двадцати минут для участия в психологическом эксперименте?

—Да, с удовольствием. Очень интересно. И результаты я смогу узнать?

Тогда готов.

Ян получает лист миллиметровой бумаги с координатными осями:

горизонталь — годы жизни, вертикаль — стобалльная шкала

психологической близости.

Это уже не методика Н. А. Логиновой, там по вертикали стояли имена значимых других. Скорее, чувствуя тогда, чем понимая, что эти люди неравноценны, мы предложили испытуемым сначала оценить своих значимых по степени близости (100 баллов — доверяю ему как самому себе, 0 — он для меня посторонний), а затем уже обозначать прямыми линиями, идущими параллельно друг другу на разной высоте, продолжительность общения с тем или иным человеком. В результате хотелось выяснить: какие они, самые близкие отношения — кратковременные или долговечные? Этот вопрос в то время еще не имел ответа, хотя психологи давно интересовались измерением чувства психологической близости. Прежде чем закончить разговоре Яном, рассмотрим некоторые описанные в литературе шкалы дистанций.

Как правило, шкалы дистанций конструируются эмпирически, путем отбора экспертами наиболее «работающих» суждений и предполагают эгоцентрическую организацию психологического пространства. Самая первая из них—это шкала социальной дистанции Е. Богардуса. Она выявляет степень приемлемости другого человека как представителя определенной социальной группы, т. е. шкала измеряет отношение к нему как социальному типу. С незначительными вариациями метод использовался для измерения дистанции, связанной с расовой и региональной принадлежностью, возрастом, полом, профессией, религией, для измерения дистанции между детьми и родителями. Шкалы имеют семь делений, соответствующих величине дистанции. Приведем, к примеру, одну из них, измеряющую отношение к той или иной национальности:

1. Принятие до близкого родства посредством брака.

2. Принятие до членства в моем клубе как личного друга.

3. Принятие до проживания на моей улице как соседа.

4. Принятие до работы по моей профессии.

5. Принятие до гражданства в моей стране.

6. Принятие в моей стране только как интуриста.

7. Предпочел бы не видеть в моей стране.

К этому же классу может быть отнесена шкала дистанции до индивидуума, используемая в культурологических исследованиях. Так, французский психолог А. Моль отмечает, что понятие «дистанция до индивидуума» играет основную роль в измерении степени побуждения реципиента, вызываемого сообщением. Шкала дистанции до индивидуума включает в себя семь пунктов и изменяется от «непосредственной и конкретной реакции» человека (наиболее короткая дистанция) до «никакой вовлеченности»: дело происходит «на другой планете» (максимальное значение дистанции).

Более интересна для нас шкала симпатической дистанции Д. Фелдеса, предназначенная для измерения готовности к контакту медицинского работника с бывшим пациентом психиатрической больницы. Она содержит 11 суждений, выражающих ту или иную степень близости оцениваемого человека (в порядке ее уменьшения):

1. Он мог бы быть моим лучшим другом.

2. Я не провожу различий между ним и психически здоровыми людьми.

3. Я мог бы открыть ему свою душу.

4. Я мог бы проводить с ним свободное время.

5. Я мог бы провести с ним отпуск.

6. Я мог бы пригласить его к себе в гости.

7. Я не стал бы обсуждать с ним важных проблем.

8. Я не доверил бы ему выполнения ответственных заданий.

9. Я уволился бы, если бы мне пришлось работать с ним вместе.

10. Я не выпускал бы его на свободу.

11. Я запретил бы ему иметь детей.

Каждое утверждение имеет пять градаций выраженности: «совершенно верно», «пожалуй», «все равно», «не совсем так» и «абсолютно неверно».

В целях измерения психологической дистанции наряду с перечисленными шкалами используются различные графические приемы. Так, например, испытуемому предлагается отрезок прямой, в одну из крайних точек которого условно помещается его Я. Он должен указать на отрезке точку, символически отмеряющую субъективное расстояние от Я до другого человека. Это задание выполняется заново для каждого из значимых лиц, в результате чего появляется возможность сравнивать между собой психологические дистанции и судить о большей или меньшей близости каждого.

а) Кто из других Мне ближе?

Рис. 9. Для измерения психологической близости в общении психологи предлагают различные способы. В эгоцентрической модели другие люди располагаются ближе или дальше от Меня (а). В социоцентрической модели нужно решить, к кому из двух Других я ближе (б). А можно, «не переходя на личность», попытаться оценить, в какой мере отношения с другим человеком исчерпываются понятием Мы (в).

Отрезки прямых могут располагаться на плоскости по-разному (рис. 9а), в зависимости от желания исследователя. Несмотря на отличие графических шкал от описанных выше дискретных, лежащая в их основе теоретическая модель психологического пространства остается прежней; Я субъекта выступает организующим и определяющим центром некоторого поля его симпатий и антипатий к другим людям —так называемая эгоцентрическая модель.

Иной способ измерения психологической близости состоит в том, что значимые другие во всех возможных сочетаниях по два условно помещаются в конечные точки отрезков прямых, а испытуемому следует найти и обозначить точкой свое место между ними (рис. 96). Затем подсчитывается среднее значение от Я до Д1, от Я до Д2 от Я до Д3. В результате все интересующие нас лица могут быть проранжированы по степени психологической близости. Этот прием является по существу методом парных сравнений и основан на социоцентрической модели психологического пространства.

Подобные графические приемы широко используются психологами в практической работе и при всей своей простоте информативны. Но все-таки остается неясной психологическая сущность используемой шкалы.

Для понимания природы психологической близости и ее теоретически обоснованного измерения более продуктивными представляются нам идеи самобытного психолога Бориса Федоровича Поршнева о феноменах Мы и Они как исходных психологических формах человеческого общения. «Субъективная сторона всякой реально существующей общности людей, всякого коллектива, — писал он, — конституируется путем этого двуединого или двустороннего психологического явления, которое мы обозначили выражением «мы и они»: путем отличения от других общностей, коллективов, групп людей вовне и одновременного уподобления в чем-либо людей друг другу внутри».

Два полюса — Мы и Они — существуют в тесном единстве. Поэтому уменьшение Мы понимается как отчуждение, отдаление, возрастание переживания Он (Она, Они). Выраженность этих двух переживаний и является непосредственным индикатором психологической близости партнера.

Идеи Б. Ф. Поршнева легли в основу сконструированной нами шкалы для измерения психологической близости значимого другого (рис. 9в). На этой шкале нет Я, но имеются две крайние точки: Он (Она, Они) и Мы, из которых Он — предельное выражение отдаленности. Мы — максимальная психологическая близость другого, что переживается субъектом как слияние с другим:

Не знаю—где ты и где я.

Те ж песни и те же заботы.

М. Цветаева

Такое психологическое слияние — Мы — переживается человеком как доверительность, открытость влияниям. По Б. Ф. Поршневу, «полное доверие... тождественно принадлежности обоих участников данного акта или отношения к одному «мы»... Закономерна и обратная формулировка; психическая общность («мы») в ее предельном чистом случае это есть поле... абсолютной веры». Поэтому полюс Мы шкалы психологической близости может быть выражен в словах: максимум доверительности в общении, приравниваемый к интракоммуникации, к «общению наедине с собой». Такой формулировкой мы пользовались, обращаясь к нашим испытуемым с просьбой отобразить прямыми линиями продолжительность общения с разными по близости людьми.

Как вы помните, одним из испытуемых был Ян. Мы ожидали, что он, как и все, к кому мы обращались прежде, нарисует несколько параллельных прямых, одна выше другой, в зависимости от того, кого он чувствует близким, а кого дальним. Прошло минут пятнадцать, и Ян вернул нам лист миллиметровки со следующим рисунком (рис. 10).

— Правильно я сделал? — спросил он.

Вы сделали лучше, чем правильно! Вы новую методику изобрели!!!

Рис. 10. Не правда ли, отношение Яна с близкими ему людьми подобны сменяющим друг друга волнам?

Да, волны отношений первым увидел не психолог, а его испытуемый. Образ волн оказался столь естествен, что даже инструкция экспериментатора не смогла выпрямить их линии. Эта методическая находка стала следующей ступенью в изучении биографии значимых отношений. Она позволила нам получить много новой интересной информации.