Глава xi особенности воздействия глобализации на страны с различным уровнем развития 11.1. центр и периферия мирового хозяйства в условиях глобализации

Глава xi особенности воздействия глобализации на страны с различным уровнем развития 11.1. центр и периферия мирового хозяйства в условиях глобализации

Объективно протекающий в рамках мирового хозяйства процесс глобализации во многом по-разному воздействует на

страны с различным уровнем развития, представляющие центр мирового хозяйства (по новой терминологии — передовые экономики1) и его периферию и полупериферию {развивающиеся страны и страны с переходной экономикой). Прежде всего следует отметить принципиальную асимметричность рисков и выгод глобализации для различных групп стран. Такая асимметричность усугубляется

последствиями воздействия на страны реализуемой в первую

очередь США и ведущими международными экономическими

организациями неолиберальной модели глобализационных процессов, предполагающей усиление взаимосвязей и взаимозависимости между национальными экономиками параллельно со все

большим дерегулированием внутренней (в масштабах страны) и

внешнеэкономической деятельности и усилением роли рыночных механизмов саморегулирования на теперь уже не национальных,

а глобальных рынках.

Принципиальная асимметричность рисков а выгод глобализации вытекает из логики осуществления самого этого процесса: как известно, в рамках процесса глобализации складываются глобальные товарные и финансовые рынки, интегрированное в масштабах всего мира экономическое пространство, на котором явные конкурентные преимущества имеют крупнейшие компании — ТНК и транснациональные банки. Они, как правило, изначально выигрывают конкуренцию на рынке с относительно небольшими национальными по масштабам деятельности компаниями за счет эффекта экономии на масштабе, оптимизации использования ресурсных, трудовых и технологических потенциалов многих стран, где расположены их филиалы и производственные мощности,

использования механизма трансфертного ценообразования и т.д.

А ведущие мировые производственные компании и институты финансового сектора, как свидетельствуют многочисленные рейтинги, контролируются резидентами развитых стран, с выгодой для них используются и получаемые данными хозяйствующими субъектами доходы. Тем, кто знаком с азами экономической теории, хорошо известно, что неограниченная рыночная конкуренция не

способна обеспечить равный уровень благосостояния всем ее

участникам. Ситуация принципиально не изменяется с переносом конкуренции с национального на глобальный уровень. В глобальной конкуренции выигрывает сильнейший, а сильнейшие в большинстве случаев — это компании передовых стран. Производителям из многих развивающихся стран и стран с переходной экономикой в такой борьбе часто остаются менее выгодные и прибыльные

ниши — изготовление технологически несложной, трудоемкой и местной по характеру целевого рынка продукции.

Именно в передовых экономиках сосредоточен основной научно-технический потенциал мира, здесь создается большинство

новых технологий, что позволяет компаниям этих стран получать своеобразную «технологическую ренту». Согласно широко известным статистическим данным, доля расходов на НИОКР в ВНД на рубеже XX-XXI вв. в развитых странах составляла: США — 2,75\%, Германии — 2,8\%, Японии — 3\%. В то же время даже в тех передовых экономиках, которые лишь совсем недавно были включены в данную группу стран, соответствующий показатель существенно ниже (в Южной Корее — 1,9\%, в Сингапуре — 1,68\%), ниже он и в подавляющем большинстве остальных стран с более низким уровнем социально-экономического развития (например,

в Малайзии, известной своими технологическими достижениями, — 0,22\%)'. Индустриальное развитие в развивающемся мире, включая создание ряда наукоемких отраслей в крупнейших странах Латинской Америки, Китае и Индии, происходило путем импортирования техники и широкого заимствования технологии из стран Запада.

Таким образом, освоив новые информационно-коммуникационные и управленческие технологии, компании и банки развитых стран имеют возможность контролировать движение капитала на глобальных финансовых рынках. Использование своих конкурентных преимуществ на финансовых рынках, на рынках научно-технических услуг и объектов интеллектуальной собственности позволяет хозяйствующим субъектам развитых стран, взятых в целом, стать фактическими монополистами в финансовой

и научно-технической сферах.

Конечно, не только в развивающихся странах и странах с

переходной экономикой, но и в развитых странах есть отрасли хозяйства, которые терпят ущерб от иностранной конкуренции по мере интенсификации международной торговли и международного движения капитала, становления глобальной финансовой сферы. Сокращение производства в этих секторах (см. гл. IV

«Рынок труда в условиях глобализации мировой экономики»),

может повлечь за собой значительные социальные издержки для

определенных групп населения (безработица, необходимость переквалификации и переезда в другие регионы и др.). Очевидно,

есть немало таких людей, которые в силу возраста, образования или других причин не имеют шансов на переквалификацию и перспектив найти себя на резко изменившемся рынке труда. Отсюда даже в развитых странах возникают зоны «новой бедности», «социальной исключенности». Однако в развитых странах данные негативные эффекты, если они возникают, амортизируются относительно высоким уровнем развития систем социальной защиты населения, страхования по безработице, государственной помощью в обретении новой специальности и повышении квалификации рабочей силы. Хорошо известны случаи предоставления правительствами этих стран субсидий на временной основе,

призванных смягчить болезненный процесс структурной перестройки хозяйства (особенно в странах ЕС). Кроме того, и США, и западноевропейские страны (посредством единой аграрной

политики в рамках ЕС) через различные механизмы субсидируют аграрную сферу своего хозяйства, искусственно повышая тем

' См, Human Development Report 2004. UNDP, New York. 2004. R 180-182.

296 самым конкурентоспособность отечественных производителей сельскохозяйственной продукции'. Подобная политика позволяет смягчать негативные эффекты глобализации при полном использовании ее выгод.

Для менее развитых стран (развивающихся и стран с переходной экономикой) при неочевидности выгод глобализации вследствие относительно более слабых конкурентных позиций их хозяйствующих субъектов в современных секторах экономики издержки

глобализационных процессов будут, скорее всего, более болезненными, поскольку возможности сглаживания негативных последствий ограничены низким уровнем развития и меньшим потенциалом систем социального страхования и социальной помощи государства, меньшими финансовыми возможностями правительств данных стран, не позволяющими эффективно регулировать

процесс структурной перестройки их хозяйственных комплексов.

В то время как природные и трудовые ресурсы менее развитых

стран все в большей мере включаются в мирохозяйственные

процессы, государства в этих странах часто не в состоянии поддерживать на минимально достаточном уровне социальную инфраструктуру.

Возможности повышения рисков глобализации для менее

развитых стран и их снижения для передовых экономик связаны с реализацией на практике так называемой неолиберальной модели глобализации, поддерживаемой в первую очередь США и международными экономическими организациями, в рамках

которой объективные глобализационные процессы сочетаются с осознанной политикой по дерегулированию глобальных товарных

По оценочным данным, ежегодный объем аграрный субсидий в развитый странах в начале 2000-х гг. превышает 1 млрддолл. (Economist. 2002. № 2. Febr. P. 63).

и финансовых рынков. Это не только усиливает проявление существующих на данный момент конкурентных преимуществ в конкретных взаимоотношениях на рынке (сила сильнейшего не ограничивается в интересах общества), но и снижает возможности регулирования рынков с целью сглаживания колебаний экономической динамики, уменьшения нестабильности (волатиль-ности) рынков, особенно финансовых. А учащение финансовых кризисов в мировой экономике больнее всего отражается на экономике менее развитых стран, так как при нарастании кризисных явлений именно из их активов международные инвесторы выводят свои средства в первую очередь. (Это наглядно продемонстрировали последние финансовые кризисы в Мексике в 1994-1995 гг.,

20-5997

297

в странах Восточной Азии в 1997—1998 гг., а также в Аргентине в 2001-2002 гг.).

Хорошо известно, что различные формы внешнеэкономических связей, и в первую очередь участие в международной торговле и процессах иностранного инвестирования, при благоприятных

условиях способны быть двигателем хозяйственного и социального прогресса менее развитых стран. Необходимость широкого участия во внешнеторговых связях, привлечения иностранного капитала и технологий в целях содействия процессам модернизации и экономического развития, как правило, хорошо осознается деловыми и политическими элитами развивающихся стран и стран с переходной экономикой. Однако в реальной действительности и по объективным причинам, и по субъективным, связанным с реализуемой моделью глобализации, многие менее развитые

страны часто не в состоянии воспользоваться плодами глобализации, превратить участие в международных товарных и финансовых потоках в «двигатель» своего собственного развития. А попытки правительств этих стран благодаря контролю за процессом увеличения открытости национальных экономик уменьшать риски

глобализации часто вызывают противодействие сторонников неолиберальной модели глобализационных процессов.

Положение дел таково, что во многих случаях глобальные рынки затрагивают развивающиеся экономики весьма избирательно.

Например, ввиду низких показателей кредитоспособности и высоких валютных рисков эффективная процентная ставка для заемщиков из Лтретьего» и бывшего «второго мира» существенно превышает ставку привлечения средств для «стандартного» западного заемщика. Это делает и более тяжелым бремя обслуживания и рефинансирования внешней задолженности этих стран, как государственной, так и частной. Причем к 2004 г. сумма внешней

задолженности развивающихся стран и стран с переходной экономикой превысила величину 2,76 трлн долл., а платежи по обслуживанию долга составили около 440 млрд долл. в год'. Решение, принятое в 1999 г. странами «большой восьмерки» о списании 90\% долгов наименее развитых стран иностранным суверенным кредиторам и международным экономическим организациям при условии проведения в них программ структурных реформ в течение последних 6 лет и призванное облегчить долговое бремя указанных государств, затрагивает лишь 2\% общей задолженности стран «третьего мира». Основными реципиентами прямых иностранных инвестиций в последние десятилетия являются не развивающиеся (на них в 2003 г. по данным ЮНКТАД приходилось только 30,7\% от общего притока ПИИ, в том числе 0,5\% —

на 49 наименее развитых стран) и не восточноевропейские и постсов1етские страны с переходной экономикой (3,8\%), а развитые

страны1 (см. диаграмму на рис. 11.1). К тому же и этот приток прямых инвестиций, поступающих в развивающиеся страны, распределяется крайне неравномерно: на рубеже XX—XXI вв.

порядка 80\% объема инвестиций приходилось на 20 стран-реципиентов, в том числе около половины — всего на 5 стран. Среднегодовой показатель объема официальной помощи развитию,

выраженный в процентах к ВИД развитых стран-доноров, на протяжении последних десятилетий имеет тенденцию к устойчивому сокращению. Например, в 1990 г. он составлял 0,33\%, в 2000 г. — только 0,22\% и в 2002 г. — около 0,2\%. Чистый приток же частных финансовых ресурсов (по данным МВФ, всего 33,3 млрд долл. — в 2000 г. и 96,5 млрд — в 2004 г.) распределяется также крайне неравномерно, многие страны с низким уровнем доходов имели близкие к нулю либо отрицательные значения чистого притока частного иностранного капитала2. В экономической литературе часто анализируются не всегда благоприятные последствия ослабления валют менее развитых стран под давлением доллара и евро, процессы долларизации местных денежных систем.

Не менее серьезными являются и проблемы, с которыми по тем же самым причинам сталкиваются менее развитые страны в попытках использовать выгоды более широкого участия в международной торговле. В трети развивающихся стран за 1990-е гг. произошло уменьшение показателя их внешнеторговой квоты

(отношение оборота внешней торговли к ВВП). Согласно имеющимся статистическим данным, к концу 1990-х гг. условия торговли наименее развитых стран ухудшились по сравнению с началом 1970-х гг. примерно на 50\%. Хорошо известно, что на переговорах в рамках ВТО (в том числе в формате нового раунда многосторонних торговых переговоров, начало которому положи 

Интересно, что к началу Первой мировой войны картина была иной: доля более развитых стран во всем объеме импорта зарубежных инвестиций не превышала 55\%, а в слаборазвитые страны — колонии и полуколонии — направлялось примерно^45\% соответствующих капиталовложений. См.: World Economic Outlook. 2004. September. IMF, Washington DC. 2004. P. 250; Global Development Finance 2004. World Bank', Washington DC. 2004. R 197.

п

45 40

35

30

25

20

15

10

5

1

*'   •      19881994  1995 1996  1997   1998   1999 2000 2001 2002 2003 1993

|_| Развивающиеся страны      Щ Страны с переходной экономикой Рис. 11.1. Доля развивающихся стран

и стран с переходной экономикой в мировом объеме

ввоза прямых иностранных инвестиций, \% (World Investment Report 2000, 2001, 2004. UNCTAD. http://www.unctad.org)

ла IV Министерская конференция ВТО в Дохе в ноябре 2001 г.)

позиции развивающихся стран, заинтересованных в либерализации доступа своей продукции на рынки многих трудоемких товаров в развитых странах (прежде всего текстиля, аграрной

продукции), встречают серьезное противодействие, соответствующие таможенные барьеры все еще остаются достаточно высокими.

В настоящее время любой производитель из периферийных

стран сталкивается в мирохозяйственных центрах со множеством рыночных и нерыночных барьеров на пути своих товаров. Продукция из развивающихся стран в передовых экономиках подлежит

дорогостоящей и сложной (по сути, протекционистской) процедуре

сертификации, патентования, проверке на соответствие стандартам

и нормам и т.д. Даже если обратиться к исключительно тарифным

методам ограничения экспорта из развивающихся стран, то окажется, что в странах — лидерах мировой экономики, как показывают исследования аналитиков Всемирного банка, в 1990-е гг. эффективная (взвешенная по реальной структуре импорта) ставка

импортного тарифа на продукцию обрабатывающей промышленности развивающихся стран была в 3,5—4 раза выше, чем на соответствующую продукцию из передовых экономик. (Данный вывод может показаться недостоверным некоторым читателям, знакомым с существованием в рамках ВТО Генеральной системы преференций для развивающихся стран, правилами Ломейских конвенций ЕС И др. Тем не менее оснований не доверять в этом

вопросе экспертам Всемирного банка нет.)

Характерно, что современная ситуация, когда большинство товарных потоков в международной торговле и большинство

мировых инвестиционных потоков рециклируют в рамках группы передовых экономик, дает повод для оценок некоторых ведущих российских экономистов (например, В. Иноземцева) о «возрастании закрытости западного мира» — замкнутом на себя характере современных внешнеэкономических связей развитых стран.

Возможности хозяйственного развития многих развивающихся

стран и стран с переходной экономикой подрываются продолжающимся и усиливающимся в условиях глобализации процессом

«утечки мозгов» — наиболее квалифицированной части трудового

потенциала этих государств — в богатые развитые страны.

Существование очевидных рисков глобализации для менее

развитых стран хорошо демонстрирует пример Аргентины, которая за 1990-е гг. выполнила программу мер, признаваемую обычно

необходимой для форсированной интеграции экономики любой страны в глобализирующееся мировое хозяйство: либерализовала

внешнюю торговлю и движение капиталов, остановила инфляцию благодаря привязке национальной валюты к доллару США,

осуществила дерегулирование и приватизацию в национальной

экономике и т.д. Однако неблагоприятное воздействие внешних

и внутренних факторов развития привело к тому, что в декабре

2001 г. в этой стране разразился серьезный экономический и

финансовый кризис, сопровождавшийся дефолтом по обязательствам правительства.

С учетом изложенного выше можно утверждать, что современное развитие мирового хозяйства характеризуется такой ситуацией, когда потенциальные риски глобализации в странах мировой

периферии не могут не быть выше, чем в странах его центра —

передовых экономиках. Стремительно развивающийся процесс

глобализации зачастую приносит явные выгоды странам с более

высоким уровнем развития и большей конкурентоспособностью

национальной экономики, а для менее развитых стран издержки данного процесса могут уравновесить выгоды, а то и превысить

их. По образному выражению, большинство стран мировой

периферии и полупериферии попали в «ловушку глобализации»,

под которой понимается вовлечение в глобализационные

процессы экономик менее развитых стран путем разрушительной для последних эксплуатации их национальных ресурсов, в том числе природных и интеллектуальных. Выбраться из этой ловушки, очевидно, не так просто. Существуют оценки ежегодных потерь развивающихся стран от отсутствия равноправного доступа к

глобальным торговым и финансо1вым рынкам, приближающихся

к суммам порядка 1 трлн долл.1 Представляется вполне логичной точка зрения ряда исследователей проблем глобализации (А. Бэттлер, А. Салицкий), что «третий» и «второй миры» — это,

скорее, объекты процессов глобализации (globalization-takers) в противоположность странам — лидерам мировой экономики,

которые являются субъектами глобализации (globalization-makers). Причем именно в странах — объектах глобализации сильнее

всего опасность проявления негативных сторон данного процесса. А испано-американский экономист М. Кастельс вообще считает, что в современном мировом хозяйстве воспроизводится и закрепляется «глобальная асимметрия*, которая, согласно2 данной

точке зрения, и лежит в основе процесса глобализации2.

Проблема субъектов мировой экономики — выгодоприобретателей и проигрывающих от процесса глобализации не сходит с повестки дня многих представительных международных форумов.

Так, в материалах Специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН

по социальному развитию (2000 г., Женева) констатировалось, что от Глобализации в ее нынешнем виде выигрывают прежде всего богатые страны, а это неизбежно порождает и укрепляет оппозицию новому экономическому порядку в мире. Говорит сам за себя

заголовок доклада ПРООН за 1999 г. — «Глобализация с человеческим лицом». С 2002 г. работает созданная под эгидой Международной организации труда специальная комиссия по изучению

См.: Глобализация мирового хозяйства и национальные интересы России / Под ред. В.П. Колесова. М., 2002. С. 25.

Подробнее см.: Постиндустриальный мир и Россия /Под ред. В. Хороса,

В. Красилыцикова. М., 2001.

социальных аспектов глобализации.