Глава 3. основные типы экономических систем и механизмы регулирования

Глава 3. основные типы экономических систем и механизмы регулирования

Как уже отмечалось, наука о рациональном ведении хозяйства имеет много общего с экономической кибернетикой и бип кибернетикой, рассматривающих механизмы управления и регулирования сложными целенаправленными динамическими системами.

Системы при всем их многообразии относятся именно большому классу сложных динамических систем, в которых взаимодействие структурных подразделений (ассоциаций, фирм предприятий со всеми их звеньями) образуют единое целое, peaлизующую единую (общую) цель развития и обнаруживающих целенаправленное поведение. При описании подобных систем оказываются недостаточными чисто причинные (в узком смысле слова) объяснения механизмов их функционирования и развития, ибо целесообразное (рациональное) поведение не всегда может быть уложено в рамки причинно-следственной схемы".

Рациональное народное хозяйство характеризуется многими типами прямых и обратных связей, разнонаправленными процессами, которые необходимо согласовывать. Отдельные структурные подразделения народного хозяйства имеют свои собственные цели и интересы, ибо экономические интересы носят своеобразный характер и не повторяются в виде простых причин и следствий. Процессы саморегулирования сложных систем, механизмы обратной связи (бирегуляторы), независимо от того, на какой субстратной основе они реализуются, вполне можно охарактеризовать как отношение целесообразности, пронизывающее рациональное народное хозяйство от самых верхних уровней хозяйственного управления до низовых звеньев (предприятий, фирм, производственных объединений) во всем многообразии их экономических интересов.

Без целевого подхода практически невозможно согласование экономических интересов. Поэтому механизмы обратной связи, реализующие целенаправленное поведение, образуют базу согласования всех многообразных мотивов и целей, которыми руководствуются отдельные подразделения рационального народного хозяйства. Однако, при всем многообразии целей, мотивов, интересов, в системном анализе, не претендуя на полноту, можно выделить два типа целевых систем:

1) Для относительно простых систем (преимущественно технических) характерно сознательное задание цели извне человеком. Цель здесь чисто гносеологическая, органически не обусловленная структурой системы. Такие цели наблюдаются в отдельных производственных звеньях, цехах, лабораториях, на фирмах, производственных объединениях, где цели задаются извне и где механизмы обратной связи реализуются далеко не в полной мере.

2) Самоорганизующиеся и саморазвивающиеся системы обдадают онтологической целью, внутренне присущей данному организму в целом (например, популяции вида). Цель системы члесь связана с определенным механизмом ее самореализации, со всей структурой данной системы. Онтологическая цель не предполагает сознательно ставящего эту цель субъекта. Подобный тип целесообразности как раз и называют самоцелью. Именно подобные самоцели давно общепризнаны в теоретической биологии. Как писал в свое время А.А.Богданов, с развитием науки выяснилось, что те соотношения, которые выражаются словом "целесообразность", могут возникать и развиваться "вполне естественным путем, при отсутствии всякого "субъекта", сознательно ставящего цели, что в природе существует объективная целесообразность. Она результат мировой борьбы организационных форм, в которой формы "нецелесообразные" или "менее целесообразные" разрушаются и исчезают, "более целесообразные" сохраняются: процесс естественного подбора".

Относительно простые системы, с которыми, например, имеет дело физика, определяются сравнительно небольшим числом взаимосвязанных параметров. Сложные объекты типа живых систем, состоящие из больших количеств подсистем и элементов, характеризуются многими взаимосвязанными параметрами, для описания их поведения следует учитывать одновременное действие многих факторов. Но высокоорганизованные системы отличаются от менее организованных даже не столько числом параметров, сколько наличием сложных цепей связей между ними. Любые направления, связанные с исследованием параметров систем, позволяют изучить различные качественные характеристики этих систем. Однако далеко не всегда легко выделить те параметры, которые имеют ведущее значение для классификации систем. По-видимому, важно найти основные ведущие зависимости между частями и целым и определить их среди причин, лежащих в основе ряда типов систем. Нам представляется, что в данном случае перспективным может оказаться рассмотрение природы взаимосвязи частей как основания классификации в свете основных принципов организации автоматически регулируемых устройств. Кибернетика, изучающая регулирующие устройства, охватывает и механизмы, применяемые в технике, и физиологические регуляторные системы живых систем, и процессы в нервной системе и в экономических системах и т. п. Регулирующие системы могут достигать любой степени сложности, однако, основные принципы их устройства остаются одинаковыми. Если рассмотреть различие в системах peгулирования, то тем самым прослеживается относительность существенно общего признака.

Решение вопроса о соотношении между формами регулирования и типами целостности зависит от принципа, в соответствии с которым производится классификация объектов. Распространенные типы классификаций систем опираются на сложившиеся представления о характере, природе связей частей в целом. Как показано в специальных исследованиях, сохранение структурной общности частей возникает в связи с активным стремлением системы достигать определенные цели. Они служат основой классификации типов системы, в том числе экономических.

В отличие от близорукой и засоренной идеологии МВФ, подразделяющей экономику на "рыночную", "командную" и "переходную к рынку", ООН за последние десятилетия разработала намного более разностороннюю и близкую к реальности концепцию устойчивого развития общества и экономики (КУР), которая придерживается цивилизационного подхода, который не отменяет и не умаляет важности классификации социально-экономических порядков "по системам и укладам" (феодализм, капитализм, мелкотоварный уклад, фермерство, аренда и т.п.), по способам производства совокупного продукта, акцентирует их роль как определенного образа жизни людей в большем или меньшем согласии друг с другом и с природной средой. Согласно этому подходу, по мере развертывании НТП все более необходимы уклады и хозяйственные системы, которые облегчают действенный контроль и природоохрану в интересах всего населения, народного хозяйства каждой страны в соответствии с ее онтологическим статусом.

Если придерживаться этой классификации, все более или менее цивилизованные страны ориентируются на внутренние интересы каждой страны, уровень ее развития и развития производительных сил и в интересах каждого сектора экономики. При этом в каждой стране возможны различные комбинации секторов и укладов, преследующих свои собственные цели и интересы, которые должны согласовываться с точки зрения общенациональных потребностей и задач. Процедуры такого согласования крайне сложны, ибо не существуют страны, в которых сектора и уклады существовали бы в "чистом" виде: всюду наблюдаются пересечения этих секторов и укладов, да и в каждом укладе существуют целые гаммы иерархических интересов, препятствующих процедуре такого согласования. По нашему мнению основой согласования должны служить целевые установки и ценностные ориентиры как внутри каждого сектора, так и в их взаимоотношениях с общей экономической средой. Особенно это относится к странам с многоуровневой и многоукладной экономикой, т. е. в смешанных системах.

Применительно к социально-экономическим системам общие подходы к классификации сложных систем, разработанные кибернетикой, сохраняют полную силу. В зависимости от типа связей элементов можно выделить социально-экономические системы, где имеют место "жестки связи" по типу связей звеньев цепи и где каждый элемент занимает строго определенное место как по отношению к другим элементам, так и по отношению к системе в целом, и системы, которые допускают относительно свободную комбинацию элементов, производимую механизмом отбора. Последний тип связи наблюдается практически во всех и, можно сказать, почти во всех известных в истории цивилизаций способах производства, в том числе и сосуществующих ныне в развитых и развивающихся странах. В наибольшей степени он присущ ранним социальным организмам, которые развивались преимущественно путем естественного отбора наиболее жизнеспособных систем и где стихийное социально-экономическое взаимодействие отдельных элементов было преобладающим. По существу все формы социально-экономической организации, в том числе и сосуществующие ныне на нашей планете, в той или иной мере подвержены действию механизма подбора, особенно если в них преобладают рыночные формы саморегулирования. Он почти всегда выступает в качестве формирующего и регулирующего механизма, осуществляющего как генерирование связей в таких системах, так и их разрушение в процессе изменчивой репродукции.

При этом следует различать понятия "регулирование" и ²управление", между которыми есть общность, но и существенные отличия. Их общность состоит в том, что они отображают одну и ту же функцию в системе: с помощью регулирования и управления обеспечивается стабильность системы в случае внешних воздействий: регулирование и управление являются механизмами реализации программы, цели. Однако между pегулированием и управлением проводится различие. Суть этого различия состоит в том, что управлению придается смысл частной, но более высокой формы регулирования. Полагается, что система управления обладает более сложной формой зависимости между элементами, наличием самостоятельного блока управления, в то время как для регулирования характерны менее дифференцированные отношения элементов. В силу того, что мы прослеживаем генезис форм регулирования от наиболее простых форм до самых высоких, мы используем более общее понятие "регулирование". Вместе с тем мы указываем и на "управление", поскольку оно практически применяется во всех развитых формах саморегулирования.

Проблема классификации объектов имеет большую историю и в философии и в естествознании. Однако только под влиянием кибернетики началось более глубокое изучение объектов, рассматриваемых как системы различных классов, типов. Своеобразный синтез знаний о соотношении объектов, полученных в различных областях науки, происходит на основе таких понятий кибернетики, как "система", "управление", "структура", "обратная связь", "информация", "цель" и др. Основываясь на системно-структурном подходе мы и пытаемся глубже познать сущность качественно различных систем и описать их более точным языком. Именно эта линия в исследовании классификации сложных систем является более перспективной.

Выделяя системы с "жесткой" связью элементов, почти не допускающих свободную комбинаторику, и системы, подверженные механизму подбора, мы понимаем всю условность такого различения. В реальных социально-экономических системах "присутствуют" в той или иной форме все типы взаимосвязи и взаимодействия элементов, но в разной форме и степени. В тех системах, где преобладает "жесткая" связь элементов, возможно прямое регулирование и управление из единого центра; напротив, где связи более или менее однотипны и взаимозаменяемы, действует преимущественно механизм подбора ("выбора") системой своего состояния. В командно-административной системе преобладала "жесткая" связь элементов, хотя и присутствовали элементы косвенного регулирования в виду наличия товарно-денежных отношений.

Механизм подбора как регулирующий механизм включает три основных элемента:

1) обьект подбора то, что ему подвергается (в данном случае социальные организмы либо в целом, либо в отдельных ²подсистемах²);

2) факторы подбора то, что действует на объект, сохраняя или разрушая его (природно-климатические условия, уровень развития техники и технологии, изменения структуры потребностей, социальная дифференциация, войны, конфликты и т.п.);

3) основа или базис подбора та сторона объекта, от которой зависит его сохранение или устранение (факторы внутренней самоорганизации, с помощью которых достигается или не достигается равновесие, степень соответствия конкретной цели самоцели общественного развития и т.п.). Для социальных организмов в целом основой или базисом подбора служит степень соответствия характера производственных отношений уровню развития производительных сил; последние на каждом этапе своего развития определяют довольно значительное число степеней свободы или, иначе, возможных форм социально-экономической организации, из которых механизм подбора производит выбор наиболее жизнеспособных форм, т.е. наибо-лее приспособленных к данному уровню и характеру производительных сил.

Для отбора более высоких форм социально-экономической организации производительные силы общества должны генерировать достаточно большое множество возможных форм или их структурных подразделений и закреплять наиболее целесообразные формы, соответствующие их уровню развития: механизм отбора в данном случае действует как механизм регулирования всего исторического развития, направляя его на формирование наиболее жизнеспособных общественных форм. Критерием отбора, позволяющим дать историческую оценку эффективности тех или иных форм социально-экономической организации, всегда выступает степень соответствия их внутренней цели общественного развития, т.е. уровню развития производительных способностей человечества, развития богатства человеческой при-Р°ды. При этом, подчеркиваем, такая историческая оценка зависит не только от уровня накопленных материальных ценностей, но и от степени свободы человека-личности в рамках тех соци-вльных ограничений, которые налагает общество на их целесо-°оразное поведение, от уровня развития прав человека и гражданина. Даже в современных "цивилизованных" странах этот ^ритерий "не срабатывает", о чем свидетельствует, например, "бзработица, имеющая отнюдь не "добровольный" характер. А так "азываемое "потребительское общество" и вовсе противоречит этому критерию: в нем действуют нормы и ценности, против речащие высокому нравственному закону.

Подобный критерий отбора социальных организмов правило, обнаруживается в неявной форме: при видимом "процветании" конкретные цели и ценности в данном обществе могут находиться в вопиющем противоречии с этим критерием, что и является пределом их функционирования и развития. Формы организации общества, соответствующие этому критерию, жизнеспособны, напротив, противоречие этих форм само цели общественного развития неизбежно ведет к их деградации застою или же к полному краху, как это и случилось с командно-административной системой в нашей стране. В общественном развитии отбор также действует избирательно: формы нецелесообразные или менее целесообразные сходят с исторической арены, уступая место .оптимальным в смысле целесоообразного соответствия природе и содержанию общественных производительных сил и прежде всего самого человека. Другими словами критерий отбора социальных организмов, в соответствии с которым нужно оценивать уровень и степень их прогрессивности, с известной степенью условности можно рассматривать как критерий оптимальности, или, точнее, как целевой функционал этих организмов. В этом смысле все известные в истории цивилизаций способы производства могут рассматриваться как своего рода последовательные ступени в реализации социально-экономического оптимума как некоторой конечной цели исторического развития. Ни одна из достигнутых форм еще не обеспечила реализацию этого оптимума.

Механизмы регулирования социально-экономических систем тесно связаны с принципами организации их структурных подразделений. В обществах, где самоорганизация практически осуществляется стихийно при отсутствии субъекта, сознательно ставящего цели перед всей системой в целом и характерна взаимная замена элементов и их свободная комбинаторика, действует механизм естественного подбора, протекающего относительно независимо от самопознающей активности человека. Закон отбора в такого рода системах стихийно определяет целесообразные комбинации элементов, причем целесообразность этих комбинаций подготовляется всем процессом предшествовавшего развития системы путем закрепления тех или иных функций. Отбор выступает главным формирующим и регулирующим механизмом, обеспечивающим относительную устойчивость элементов в процессе динамического развития. При этом достигается относительная эффективность механизмов функционирования, хотя и снижается уровень хозяйствования и не достигается рационализация общественного производства. Второй тип систем отличается "жесткой" связью элементов с качественным различием самих элементов и их расположением как относительно друг друга, так и по отношению к системе в целом. Подобный тип саморегулирования характерен более высоким типам общественной организации производства, ибо здесь механизмы обратной связи ("бирегуляторы") ведут к повышению жизнеспособности социально-экономических систем. Цепная связь элементов не исключает комбинаторику, но ограничивает область ее применения. При цепной связи элементов создается возможность проследить движение продукта от низовых звеньев до их распределения в целях удовлетворения общественных потребностей. Вследствие такой зависимости, писал А.А.Богданов, расширение хозяйственного процесса в целом подчиняется "закону наименьших", и ясно, что расширение хозяйственного нецелого зависит от наиболее отстающих его частей. "Так как цель общественного хозяйства есть, в первую очередь удовлетворение человеческих потребностей (а затем, конечно, их развитие), то исходным пунктом расчета должны явиться именно потребности, конечное звено цепного механизма, к которому должны приспособляться все прочие звенья.

Для систем с "жесткой" цепной связью характерен принцип "предельной жизнеспособности" систем или "принцип минимума", который состоит в том, что структурная устойчивость целого определяется наименьшей его частичной устойчивостью -наиболее слабым звеном в цепной связи элементов. Это особенно важно на уровне отдельных отраслей и предприятий, ибо "выживание" отдельных хозяйственных "подсистем" зависит прежде всего от того, как организовано производство, какие функции выполняет производственный коллектив, где наиболее слабые звенья хозяйственной структуры. Принцип минимума требует от коллектива сосредоточения усилий на наиболее слабых звеньях, от которых в первую очередь зависит результативность производственной деятельности. При этом совершенно необязательно, чтобы организация производственного процесса предполагала централизованное снабжение всем необходимым: выживание" зависит от собственных усилий производственного звена, причем именно на самых отстающих участках функционирования предприятия.

Оба принципа регуляции и поддержания устойчивости сложных систем закон отбора и закон наименьших призваны обеспечивать нормальную жизнедеятельность социально-экономических систем среди изменяющихся условий. Они могут действовать перекрестно в смешанных системах, где одна часть элементов подвержена комбинаторике, а другая жесткой цепной связи. Последняя предпочтительнее в тех случаях когда "предельная жизнеспособность" системы требует увязки различных уровней хозяйственной иерархии с потребностями всей системы в целом. В этом случае подвижное равновесие система достигается перекрестным действием обоих механизмов регулирования, причем смешанные системы или отдельные их подразделения могут осуществлять как выбор своего состояния в соответствии со своими качественно определенными целями и интересами, так и обеспечением концентрации усилий и реакций отдельных элементов ("активностей") на наиболее важных участках экономики. В социально ориентированной многоукладной экономике подобные смешанные системы (их еще иногда называют "звездными") способны достигать своих онтологических целей путем концентрации реакции элементов на основе принципов рациональности и социальной справедливости. Вот почему "звездные" системы наиболее устойчивы к влиянию помех, ибо в одних случаях они применяют комбинаторику, а в других -прибегают к жесткой цепной связи, руководствуясь принципом предельной жизнеспособности систем. Последний позволяет применить к сложным системам принцип оптимальной конструкции, путем введения определенной оценочной функции, минимизирующей зависимость системы от внешней среды. Иначе говоря, в такого рода системах становится реальностью механизм сознательного выбора системой своего состояния, а тем самым обеспечить процесс планомерной оптимизации социально-экономического процесса.

Целесообразное функционирование социально-экономических систем, управляемость как общее их свойство при наличии цепной связи элементов обеспечивают необходимые и достаточные условия планомерной оптимизации, обнимающей все звенья хозяйственной системы на всех уровнях хозяйственной иерархии. Естественно, что эти условия могут привести к реальной оптимизации лишь тогда, когда все элементы хозяйственной практики гармонизированы в стройную систему, отвечающую принципам рациональности и эффективности, т.е. когда сама хозяйственная практика становится социально организованной. В этом смысле всеобщая планомерная оптимизация возможна лишь для одного типа организации систем для рационального народного хозяйства.

До недавнего времени рациональное народное хозяйство рассматривалось как "модель потребного будущего", как своего рода нормативно задаваемое состояние, которое можно ²сконструировать" из элементарных причин и следствий, подобно конструированию какой-либо машины. Этот идеал ²номографического" знания довлел над сторонниками ²сознательной" оптимизации, которая мыслилась ими весьма легкой задачей: достаточно сформулировать ряд простых аксиом, а все остальное можно решить по своему усмотрению. Но этот идеал оказался недостижимым: рациональное народное хозяйство нельзя уподоблять конструированию какого-либо механизма. Социально-экономическая жизнь оказалась значительно сложнее, и многие из сторонников "сознательной оптимизации" ударились в другую крайность: они предпочли свободное рыночное саморегулирование как единственно возможную форму достижения народнохозяйственного оптимума. Такое "шарахание" не могло не отразиться на реальном положении страны, поскольку бывшие сторонники "сознательной оптимизации" оказались у руля государственной политики. Они-то и провели "шоколиберальные" реформы, отбросившие нашу страну на одно из последних мест в мире.

Спрашивается: а возможна ли в принципе планомерная оптимизация, т.е. построение рационального народного хозяйства? По нашему глубокому убеждению, другого пути для нашей страны просто не существует. Все дело в том, что оптимизация должна состоять из правильной социальной ориентации многоукладной экономики, вести разумную политику постепенного перевода огромной по масштабам страны на рельсы оптималь-яого развития путем разработки действенной программы принятия оптимальных экономических решений на всех уровнях на-родно-хозяйственной иерархии, считаясь с общими принципами и законами рационального ведения хозяйства, т.е. рационального использования ограниченных ресурсов между конкурирующими целями с одновременным обеспечением прав и свобод Дпя всех людей, лишь в этом случае идеал планомерной оптими-эации станет реалистичным, и все граждане будут заинтересованы в его реализации.

Именно для рациональной системы хозяйства в силу указаниях выше свойств, вполне уместен вопрос о мере сочетания централизованно и децентрализованно принимаемых экономических решений, а потому становится реальностью конструирование различных форм планомерной оптимизации. Мера сочетания зависит от того, какие формы принимают концепции закономерностей регулирования экономики, какие основания лежат в принятии решений. До недавнего времени в литературе с существовали две концепции закономерностей регулирования экономики: либо в форме жесткого централизованного планирования, охватывающего все звенья хозяйственной системы и все варианты производственного процесса, либо же в форме полной децентрализации в принятии хозяйственных решений, когда народнохозяйственный оптимум достигается при свободной игре экономических сил и свободном проявлении оптимизируют»,, потенций экономического поведения основных участников со. циально-экономического процесса. Эти две концепции играли доминирующую роль при характеристике планомерной оптимизации, причем они почти не подвергались сомнению в силу традиций экономического мышления.

На самом деле обе абстрактно конструируемые формы организации оптимизационных процессов в экономике имели свои достоинства и недостатки. В первом случае экономические процессы можно считать полностью рационализированными: выбор наилучших вариантов развития здесь становится прерогативой управляющих органов, которые разрабатывают варианты производственной программы на основе прямого учета всех потребностей и всех производственных возможностей, заботясь 'лишь о том, чтобы программы производства и потребления были бы сбалансированными и обеспечивали динамическое равновесие экономической системы в целом. Эта форма организации опирается на "всеведение" управляющего органа, т.е. на его способность быстро и оперативно реагировать на все изменения в системе потребностей и в технической организации производства и непрерывно корректировать программу производства-потребления в случае отклонения экономического процесса от оптимального режима функционирования. Эта форма воспроизводила обычную дилемму централизованного планирования, когда предприятия и потребители были совершенно отстранены от принятия самостоятельных экономических решений. Такая форма закономерностей регулирования даже не учитывала "принцип минимума", а тем более комбинаторику экономических сил.

На первый взгляд такая система, господствовавшая в период тоталитарного режима, казалась простой и эффективной: она мыслилась в виде охвата планирующим органом всего хозяйственного механизма, действие которого направлялось бы посредством решения единой грандиозной математической задачи, либо комплекса взаимосвязанных задач, обнимающих все экономические переменные и все варианты производственного процесса. Предприятия и потребители не принимались в расчет: их мотивы, интересы и чаяния полностью игнорировались, а в результате решения этой задачи задания-команды спускались бы непосредственным исполнителям в виде обязательных заданий. Разумеется, в итоге решения этой грандиозной задачи были бы найдены цены на готовые продукты и оценки производственных ресурсов, но и нахождение ничего не решало в процессе принятия решений: они были бы итогом решения задачи, но не принимались бы к исполнению. В принципе их можно было бы использовать для поддержания оптимального режима функционирования, но управляющие органы заботились не об этом, они следили лишь за движением продуктов и ресурсов, суммарная оценка которых должна была сбалансировать затраты и результаты, что и признавалось признаком народнохозяйственного оптимума. Никакой свободы в маневрировании ресурсами на базе найденных оценок не допускалось, и все решения принимались из единого центра.

Вторая форма планомерной оптимизации прямо противоположна описанной: здесь решения принимают все участники экономического процесса потребители, предприятия-изготовители и управляющие органы. Каждый из них преследует свои интересы, а в итоге получается сбалансированная программа производства-потребления, удовлетворяющая всех этих участников. Единственным глобальным ограничением их поведения является лишь разрабатываемая оптимальная система цен на продукты и оценок производственных ресурсов система, в которой аккумулируются в синтетической форме интересы производителей и потребителей. Предполагается, что запросы потребителей адекватно учтены в системе цен на продовольственные товары, а интересы производителей в системе оценок на производственные Рбсурсы: ориентируясь на эту систему цен и оценок и преследуя Цель максимальной выгодности, предприятия автоматически производили бы продукцию, адекватно отвечающую общественным потребностям.

Такая форма организации экономического процесса представляется более предпочтительной: в ней соблюдаются хозяйственные интересы производителей, которые свободно могут маневрировать ресурсами и сами выбирать наилучшие производственные способы, учитывая систему общественных потребностей через известные им значения оптимальных цен и оценок.

Они сами заботились бы о том, чтобы включаемые ими в план те или иные варианты производственного процесса были бы для них выгодными, т.е. обеспечивали бы прибыль в рамках заданной системы цен и оценок. Интересы предприятия здесь можно было бы учесть не только в конечном счете, как в первом случае, а уже на стадии разработки самой оптимальной программы производства: последовательное уточнение цен и оценок можно было бы вести с полным учетом резальных интересов производителей. Тем самым обеспечивалась бы свобода хозяйственной деятельности.

Несомненным достоинством такой организации является н только реализация интересов предприятий, но и возможность итеративной процедуры составления оптимального народнохозяйственного плана, т.е. возможность постепенной корректировки цен и оценок для разработки оптимальной программы производства-потребления, согласования структуры производства и структуры общественных потребностей как центральной задачи рационального ведения хозяйства. Постепенная "притирка" интересов производителей и потребителей делала бы излишними грандиозные расчеты программы производства-потребления и привела бы к значительному сокращению сроков таких расчетов, ибо система цен и оценок адресовалась бы сразу всем исполнителям, которые активно включились бы в разработку оптимальной программы. Это особенно важно в условиях социально ориентированной многоукладной экономики, ибо отдельные "подсистемы" сами бы решали свои производственные задачи в соответствии с поставленными целями и соблюдали бы в полной мере свои экономические интересы.

Вместе с тем и эта система, опирающаяся на "чисто" экономические методы управления, обладает рядом серьезных недостатков. Во-первых, она возможна лишь для налаживания текущей деятельности предприятий, объединений и фирм. Все решения о расширении производственной базы, о капитальном строительстве и т.д. должны быть прерогативой управляющих органов, ибо ориентация на критерий рентабельности при инвестиционной деятельности производственных объединений неизбежно привела бы к неустойчивости экономического процесса, к экономическим колебаниям, несовместимым с динамическим развитием народного хозяйства. Во-вторых, сбалансированность производственной программы здесь достигается лишь при последовательной корректировке управляющим органом фактических выпусков продукции, ибо в противном случае возможно образование неоднозначных производственных программ и их цен равновесия, которые были бы неоптимальными. Выход на оптимальный режим функционирования возможен лишт при контроле со стороны управляющих органов за сбалансированностью программы производства-потребления, поскольку только путем принятия централизованных решений можно обеспечить устойчивую корректировку цен и оценок, а тем самым и устойчивость социально-экономического процесса, поскольку относительная самостоятельность отдельных фирм в принятии экономических решений привела бы рассогласованию самих производственных программ.

Таким образом, согласование структуры производства со структурой общественных потребностей как главная проблема рационального ведения хозяйства требует определенного сочетания централизованно и децентрализованно принимаемых решений. А это связано с коренными особенностями социально-экономического процесса, который имеет двойственный характер и который не может обойтись без регулирующей роли центральных управляющих органов. Свобода хозяйственной деятельности не может быть абсолютной: при свободной игре экономических сил, особенно в связи с рыночными формами регулирования социально-экономического процесса, возможна неустойчивость его, которая требует государственного вмешательства, Экономические функции государства требуют самостоятельного рассмотрения в связи с процессами обеспечения устойчивости социально-экономического процесса и преодоления его стихийной природы. Оптимальная организация хозяйственного процесса требует ясного представления о мере сочетания централизованно и децентрализованно принимаемых решений. Это необходимо, повторяем, в целях обеспечения устойчивости и непрерывности в протекании социально-экономической жизни общества.