8.2. модели расселения в городе

8.2. модели расселения в городе: Моделирование экономических процессов, Власов М. П., 2005 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон Рассматриваются вопросы формирования экономико-математических моделей, включая методологию, аксиоматическое обоснование, информационные аспекты. Приводятся классификация экономика-математических моделей, а также многочисленные примеры моделей..

8.2. модели расселения в городе

Существовало мнение, что построить математическую модель города или систему таких моделей, которые вобрали бы все многообразие городского развития невозможно. Как только первоначальный скептицизм по отношению к возможностям математического моделирования города был преодолен в начале 60-х годов, началась интенсивная работа построения моделей социально-экономической структуры города. Раньше архитектор-градостроитель либо принимал такую структуру как данность, либо пытался построить ее самостоятельно, опираясь на опытное знание и интуицию. Однако Дж. Форрестер продемонстрировал, что динамическая модель социально-экономической структуры города возможна и полезна.

В модели Форрестера участвуют три подсистемы: деловая сфера, жилой фонд и городское население. Модель, прогнозирующая состояния города на основе информации о предшествующих изменениях, т. е. модель имитационного типа, дала возможность с высокой степенью вероятности предсказывать динамику занятости населения и старения материальных фондов города. Несомненным достоинством метода Форрестера было то, что его модель включила в себя понимание города как очень сложной системы, во многом напоминающей живой организм. Форрестеру удалось показать возможность оперировать с непредсказуемостью поведения города (исходя из обыденного здравого смысла), с «нечувствительностью» его к даже значительным изменениям многих параметров, с его способностью сопротивляться различным административным новшествам.

Наряду с моделью Форрестера и ее аналогами большое распространение получили попытки моделировать функционально-пространственную структуру города. Основой моделирования становится в них представление о городе как о системе элементов территории, каждый из которых может быть охарактеризован по типу и активности использования и функциональной связанности с другими элементами территории. Согласно наиболее популярной «гравитационной» модели корреспонденция между двумя любыми территориальными элементами тем больше, чем больше их условные «веса» (показатели интенсивности их использования) и чем меньше расстояния между ними.

Например, число мест приложения труда в пределах некоторого района определяет его «генерирующую» способность, тогда как трудовая занятость населения того же района — его «поглощающую» способность. Слабость подобных моделей, будь то гравитационные, энтропийные или транспортные, заключается в том, что слишком многое из существенных характеристик городской среды считается «несущественным», вопреки естественному опыту горожан, и слишком многое приходится назначать условно. Весь хитроумный математический аппарат — все же не более чем инструмент, тогда как движущей силой модели оказывается суждение эксперта или «средневзвешенное» суждение ряда экспертов, мышление которых сильно ограничено их мировоззрением, мироощущением, типом знания.

Наряду с «большими» моделями получили распространение и «малые», или оценочные. С их помощью оценивается, например, размещение мест приложения труда или мест проведения досуга с помощью так называемого демографического потенциала. Это показатель числа возможностей, которыми располагает житель данного района города при осуществлении той или иной деятельности. Такого рода потенциал косвенно выражает суммарный «спрос» на тот или иной участок городской территории. Увеличивает потенциал и повышает стоимость и эффективное использование участка:

усовершенствование транспортной сети города, улучшающее доступность оцениваемого участка;

появление поблизости новых мест приложения труда (центров обслуживания или привлекательного досуга).

Очевидно, что практическая ценность подобных моделей может проявиться только в случае, если городская территория в полной мере включена в экономические отношения. В течение десятилетий исследователи стремились доказать необходимость стоимостного подхода к развитию города, необходимость в составлении «кадастра» его территорий и дифференциальной ренты предприятий, ее использующих. Оценочные модели помогли накопить достаточно убедительные аргументы и появились реальные надежды на утверждение экономического представления о градостроительной системе и вариантах ее развития.

К концу 60-х годов разработка моделей продвинулась настолько, что специалисты Кембриджского университета могли уже применить систему из 14-ти количественных показателей при оценке вариантов генерального плана трех новых городов и проверочном сопоставлении с показателями «естественного» города Рединг, развивавшегося более полувека. Британские исследователи в последней четверти XX века с успехом использовали гравитационную модель для составления планов крупных городов развивающихся стран.

Привлекательность оценочных моделей заключается в том, что их применение дает возможность городским властям в короткие сроки, с малыми затратами осуществить обобщенную оценку планируемых мероприятий. Это значительно облегчает процедуру принятия решений, выбор наиболее эффективного проектного варианта. Однако 70-е годы показали, что надежды, возлагавшиеся на относительно простые математические модели города, были несколько преувеличенными. Дело здесь не только в ограниченности числа показателей, охватываемых моделью, но и в ошибочности самой методологии: содержание процесса оценки проектов удавалось только в том случае, если эти варианты были уже «переведены» на машинный язык. Значит, включить в модель можно было только то, что поддавалось формализации. Но ведь самые сложные проблемы градостроительного развития не удается полностью формализовать.

Практика убедила в том, что использование очень сложных математических моделей неэффективно — слишком велики затраты времени и средств на подготовительные работы, так что традиционное проектирование при всех своих слабостях оказывалось в выигрышном положении. Напротив, относительно простые имитационные или оценочные модели и прежде всего транспортной доступности территорий, интенсивности их использования в жизни города, стали реальным и весьма эффективным, но вспомогательным средством при сопоставлении вариантов, формируемых более или менее традиционно. Для Москвы или Санкт-Петербурга (Ленинграда) удалось с помощью простой обобщенной оценки структурно-функционального потенциала участков территории провести впервые полное исследование всех «точек» города, чего никогда бы не удалось достичь традиционными средствами. Структурно-функциональный потенциал — это обобщенный показатель, измеряемый в условных единицах, но с его помощью удается получить безусловную картину распределения «точек» городской территории по степени их привлекательности для людей.

Анализ распределения значений структурно-функционального потенциала, рассчитанных для московской и санкт-петербургской (ленинградской) градостроительных систем, убедительно показал, что высокими значениями потенциала обладают лишь немногие районы городов. Так, для Москвы было установлено, что на долю районов, занимающих менее 10 процентов городской территории, приходилось в начале 80-х годов более 80 \% потенциала системы. Более того, стоило преобразовать ненаглядную числовую модель в объемную диаграмму, как оценочная модель приобрела абсолютную наглядность: над относительно плоскими участками городской территории поднялись «небоскребы» тех участков, что образуют реальный каркас всей градостроительной системы.

За счет этой не слишком сложной процедуры удается провести ответственное сопоставление принципиальных вариантов планировочных решений относительно развития города. Так, расчеты показали, что попытка развития центров периферийных планировочных зон Москвы по Генплану 1971 года дала бы приращение совокупного потенциала градостроительной системы всего лишь на 10 процентов. Если же размещать новые объекты общегородского центра в пределах центральной планировочной зоны, то при расходовании тех же средств можно рассчитывать на повышение потенциала системы на 40 процентов.

Когда удалось провести дублирующую процедуру, нанеся на карту городов результаты социологических опросов населения, получилось в целом высокое соответствие диаграмм оценки территорий города, тогда как случаи радикального несоответствия приобрели тоже особое значение. Они заново обратили внимание архитектора-градостроителя на значение неформализуемых ценностей города. Так, в Ленинграде «пик» привлекательности приходится на центральную «пустоту», образуемую набережными Невы в районе стрелки Васильевского острова. В то же время в сугубо функциональной трактовке этот район ранжируется довольно низко, ведь, кроме музеев и памятников, здесь «почти ничего нет». Отличный пример, так как он доказывает отнюдь не слабость математического моделирования, а принципиальную недостаточность функционального, сугубо утилитарного подхода к городской территории — духовное, символическое, эстетическое в определении ценности места мощнейшим образом влияет на его интегральный потенциал.

Таким образом, знание объективных закономерностей динамики развития градостроительных систем в пространстве и во времени реально позволяет повысить обоснованность и реалистичность программ реконструкции, сосредоточить их на тех направлениях и объектах градостроительной деятельности, которые могут дать в расчетное время ощутимый экономический, социальный и эстетический эффект.

Несмотря на свою «точечность» с позиций более высоких уровней территориальной организации населения и размещения производительных сил, именно для города характерно практически непрерывное заполнение принадлежащего ему пространства, сплошная застройка. «Зеленые» и «свободные» территории рассматриваются лишь как функциональные зоны, выделенные в пространстве города. Заполнение его пространства этими и иными «функциями» весьма неоднородно. Однако подобные неоднородности не случайны. Они образуют структуру, по существу — иерархию. Ввиду исключительной сложности города как системы представляет интерес изучение этой структуры без углубления в функциональный аспект — модели такого рода называются пространственными.

Детализация пространственной неоднородности связана, с одной стороны, с дифференциацией ролей отдельных зон городского пространства — площадочных или линейных, а с другой — с различением таких общих функций городской системы, как порождение ею и использование трудовых ресурсов. Пространственный разрыв между местами постоянного проживания горожан и местами приложения труда создает одну из основных проблем современного города — транспортную.

Среди моделей, касающихся развития городского пространства, можно выделить:

модели расселения на территории города;

модели транспортных корреспонденции при заданном расселении — размещении мест приложения труда;

модели наложения системы «расселения — размещения корреспонденции» на транспортную сеть;

модели синтеза транспортной сети.

В моделях расселения в плане города рассматривается наиболее общий вопрос, возникающий при рассмотрении неоднородности внутригородской застройки и связанный с зависимостью плотности населения от расстояния от центра города. Еще около ста лет назад Г. Бляйхером (Германия), а через еще полстолетия К. Кларком (США) была выдвинута гипотеза о зависимости этой основной характеристики расселения по территории города от степени удаленности от центра города. Степень удаленности характеризуется радиусом

с/(х) = аехр(-Ьх),

где d(x) — средняя плотность населения, живущего на расстоянии х от центра городской системы.

В 1960-70-х годах эта модель подверглась тщательной экспериментальной проверке по данным о городах Париж, Монреаль, Торонто, Цюрих, Бордо, Стокгольм, Копенгаген, Хельсинки, Марсель и др. При этом выявилась дифференциация параметров а и Ь по типам городов, азимутам в одном и том же городе, их динамика для данного города. Как правило, оба параметра со временем снижаются.

Были предприняты также попытки теоретического обоснования полученных результатов. Количество жителей G, приходящихся на кольцевую зону шириной в один километр на расстоянии г от центра, определится как

G (чел./км) -2патехр(-Ьг).

Эта функция, равная нулю в центре города, быстро растет. На

1

расстоянии ть — — она достигает максимума Ъ

_2па

"max ~ , ' е-о

а затем сравнительно медленно падает. Выяснено, что со временем расстояние ть монотонно увеличивается, максимум снижается, а спад становится менее выраженным. Эти общие закономерности позволяют оценивать предлагаемые варианты развития города с точки.зрения соответствия или несоответствия им и, следовательно, «естественности» или «неестественности» проекта. В Москве монотонность спада по мере приближения к московской кольцевой автомобильной дороге нарушается: плотность снова начинает возрастать в силу доминирования высокоэтажной застройки в новых жилых районах.

Эта зависимость дает основу для количественного анализа основных характеристик городской системы, связанных с ее пространственной протяженностью:

неравнозначности районов с точки зрения транспортной доступности;

роли транспорта и скоростей передвижения в квалификации этой неравнозначности;

связи экономии времени от расширения транспортной доступности с ценой городской земли в соответствующем районе.

Для иллюстрации таких взаимосвязей приведем выкладки Р. Май-ера (Франция). Пусть п(х) число корреспонденции (поездок), совершаемых в год средним жителем города из данного района, расположенного на расстоянии х от центра города в отдаленные районы (подвижность городского населения). Если все они осуществляются через центр города (из «дальних» поездок таких действительно большинство), а в отношении тех частей маршрутов, которые лежат по другую сторону от центра, чем район проживания, районы находятся в равном положении, можем считать, что различия в дальности поездок Дуу для жителей районов г и j определяются только разной удаленностью от центра:

АУьу =Дх,-іУ=|х,--ху|.

Тогда разность во времени At^, затрачиваемом на транспорт, между этими районами

Ах,,'■> у

где v — средняя скорость передвижения в городских корреспон-денциях.

Экономическая оценка свободного времени X принимается равной предельной оценке рабочего времени, т. е. часовой заработной плате. Это условие равновесия в выборе между трудовым и свободным временем. Отсюда экономия Арц на одной поездке для жителей района і (более близкого к центру) сравнительно с районом j в стоимостном выражении

х-Ах,і

4pu= -•

J v

Цену аренды городской земли г(х) можно определить исходя из постулата, что различия по ней Аг^ единичных по площади районов j и і определяются общей транспортной экономией всех проживающих на них пассажиров. Общее число их поездок N = п ■ d, или JV (х)= п(х) ■ d(x). Для сопоставимости районов і и j общее число поездок из каждого из них принимается равным

гдеіУ,= л,• dj.Nj-rij ■ dj.

Таким образом, Дг,• = JVj• • Ар^. Для двух близких районов, расположенных на одном азимуте: х, = х, х, = х + dx получим dr(x) = N(x)dp(x) = N(x)—.

V

Отсюда земельная рента

r(x) = r(l)-]-n(x)d(x)dx, Iу

где I — радиус городской территории по данному азимуту.

Эта простая теория хорошо демонстрирует проблематику пространственного моделирования городских систем:

их пространственную неоднородность;

значение центра;

системную роль транспортного фактора;

эволюционное воздействие таких технико-экономических параметров, как скорость пассажирского внутригородского транспорта, экономическая оценка свободного времени.

Моделирование экономических процессов

Моделирование экономических процессов

Обсуждение Моделирование экономических процессов

Комментарии, рецензии и отзывы

8.2. модели расселения в городе: Моделирование экономических процессов, Власов М. П., 2005 читать онлайн, скачать pdf, djvu, fb2 скачать на телефон Рассматриваются вопросы формирования экономико-математических моделей, включая методологию, аксиоматическое обоснование, информационные аспекты. Приводятся классификация экономика-математических моделей, а также многочисленные примеры моделей..